Маркеры восстановления. Без советской урбанистики и copy-paste архитектуры
В обществе растет запрос на инновационное восстановление украинских территорий после нашей победы. Что важно учесть?
Как инвестиционный менеджер, я изучил десятки инновационных проектов, которыми их авторы пробудили жизнь там, где она угасала. Такие, как кейс заброшенного порта Docklands, где впоследствии появился лондонский финансовый центр Кенери-Уорф, который вдвоем с Сити «зарабатывает» треть бюджета Великобритании. Или — West HUB в Атыртау, где три разрозненных ранее заведения составили ядро глобального проекта «Казахстан — международный образовательный хаб».
Мы тщательно готовили собственный кейс. Видели его точкой роста Донецкой области — области с безумно неиспользованным потенциалом. В конце концов, определились с инвестициями в уникальный для Краматорска и в целом региона городской микрорайон. Команда столичных архитекторов проектировала его по европейским стандартам зонирования и застройки. Речь идет о требованиях по безопасности и инфраструктуре, по озеленению, пространству без машин, доступности для всех горожан.
Ничего подобного, как оказалось, в регионе не строили. В обществе не было соответствующего запроса. А мы стремились его сформировать. Краматорск на протяжении восьми лет утверждался как административный центр Донбасса. А мы, в свою очередь, рассчитывали создать магнит для новых идей и ценностей по развитию агломерации. Чтобы усилить социальный вес проекта, отработали с городскими властями и международными партнерами механизмы льготного предоставления квартир специалистам, которых следует привлекать из других регионов или из-за границы.
Самым сложным для архитекторов оказалось «вписать» инновационный концепт в рамки постсоветской урбанистики и бюрократии. Речь идет об устоявшихся догмах, ложной нормативке, коррупционных рисках. Но, несмотря на это, команда справилась. Конечно, мы понимали риски войны. Впрочем, желание создать символ перемен было выше. Всё, к сожалению, остановила война.
Как боец спецподразделения МВД, часто нахожусь на территориях, уничтоженных врагом. Примеряю наш краматорский кейс к нынешним реалиям Харькова, Бахмута или Славянска. И понимаю, что после победы страна и общество станут благосклоннее к инновациям. В том числе и в градостроительстве. Ведь война стирает реалии постсоветской урбанистики вместе с ее консервативными шлейфами.
Попытки реставрировать советское наследие считаю самой большой из возможных градостроительных ошибок, которую должны избежать после победы. Несомненно, мы должны сохранить дух наших героических городов: их исторические центры и знаковые здания. В частности, ставшие местом украинской силы во время войны. Среди них — мариупольская «Азовсталь» или северодонецкий «Азот». Но стратегически следует ориентироваться на европейские стандарты и требования градостроительства.
Уверен, что в обществе усиливается запрос именно на инновационное восстановление территорий. Уже со старта, когда начнем отлаживать первые системы жизнедеятельности освобожденных общин. Поэтому даже временные административные и жилые постройки должны быть энергоэффективными, качественными и с продуманной логистикой.
При восстановлении крупных агломераций — Мариуполя, Харькова, Северодонецка — инновационный маркер станет доминантой. Речь идет о зонировании, энергоэффективности жилищного сектора и муниципальных зданий, экологичности и оптимальной сети общественного транспорта. К примеру, в городах следует определить приоритет электробусов, а на определенных внутренних и международных направлениях — скоростной железной дороги.
Так защитим экологию и сэкономим на чрезмерной инфраструктуре, например, восстановлении и содержании некоторых аэропортов. Это оправдано. Ведь в мире железную дорогу рассматривают как альтернативу авиации. Известно, что в июне в Лионе участники Общества европейских железных дорог обсуждали концепт новой скоростной сети, которая соединит европейские города. Чтобы у Украины был шанс на совместные транспортные коммуникации с ЕС, должны уже сейчас планировать переход на европути.
Важно избежать распространенной градостроительной ошибки — так называемой copy paste architecture. Это явление происходит из Китая, где в 2000-х массово копировали мировые архитектурные стили. Так в Сунцзяне построили британский район Thames Town с муляжами телефонных будок, в Ханчжоу — бутафорскую Венецию и «Маленький Париж» с репликой Эйфелевой башни. Но они не стали ни туристическими Мекками, ни успешными проектами. Разве что локациями для свадебных фотографов. За 10 лет в «Маленьком Париже», рассчитанном на 100 тысяч человек, поселились менее 30 тысяч человек. Олицетворением «copy paste architecture» считают Тяньцзинь, где вместо копии Манхэттена с 60 небоскребами создали город-призрак. В итоге в 2020-м в КНР официально запретили «copy paste architecture».
Допускаю, что после победы украинские девелоперы будут прибегать к заимствованию европейских или американских стилей и созданию реплик известных районов. Или — под видом «европейской застройки» будут продвигать типовые проекты, украшенные мировыми архитектурными символами. Этого не стоит делать даже в знак благодарности нашим международным партнерам, или если инвесторами восстановления станут граждане или правительства определенных стран.
Для нас принципиальны ценности европейского градостроительства, а не форма или стиль. Именно они приближают Украину к реальной евроинтеграции, а впоследствии и к членству в ЕС. Важно оставаться субъектом в восстановлении своей страны. Потому все процессы должны осуществляться в интересах Украины, а не доноров.
Краеугольный технологический камень восстановления — стандарты и ценности европейской урбанистики, системное внедрение энергоэффективности и SMART-технологий. Война — ужасное испытание. Но Украина способна победить и выйти на старт технологического скачка.
