Трехсторонние переговоры. Чего хочет Газпром?
О связи между трехсторонними переговорами по транзиту с 2020 года и арбитражем между Нафтогазом и Газпромом
В этом году заканчивается контракт на транзит газа между Нафтогазом и Газпромом. Трехсторонние (Европейский Союз, Украина, Россия) «консультации» на уровне экспертов запланированы на 15 января, трехсторонние «переговоры» на политическом уровне – на 21 января.
Обсуждение этих переговоров в СМИ и даже на политическом уровне пока фокусируется на вопросах, которые фактически игнорируются российской стороной. При этом не обсуждается вопрос, официально определяемый российской стороной как предпосылка реальных переговоров.
О чем ведет речь Газпром, какие реальные требования выдвигает российская сторона, и почему об этом не говорят? Позиция Газпрома является четкой. Сначала «восстановление баланса» в отношениях между Нафтогазом и Газпромом, затем реальные переговоры по транзиту.
Вот доказательство: твит Газпрома после трехсторонних «переговоров»: «После переговоров в Берлине между Россией, Европейской Комиссией и Украиной, Председатель Правления Газпрома Алексей Миллер заявил: "Будущие отношения между Газпромом и Нафтогазом Украины, а также вопрос продления договора о транзите газа после 2019 года будут зависеть главным образом от решения спорных вопросов и восстановления баланса интересов и симметрии в обязанностях сторон в рамках существующих контрактов. Для принятия решения мы ждем решения апелляционного суда. Объемы транзита газа через Украину после 2019 года сегодня не обсуждались. Эти переговоры не имеют статуса переговоров между компаниями"».
Что такое «восстановление баланса интересов»? Тоже все четко. Газпром официально заявляет, что решения арбитража нарушили этот «баланс в отношениях». То есть украинской стороне нужно отказаться от победы в арбитраже.
Что это будет означать для Украины? Без победы в арбитраже по контракту на поставку газа и контракту за транзит сегодня мы бы должны были заплатить Газпрому более $73 млрд по обязательствам «бери или плати» за 2012-2018 годы и около $4 млрд за газ, поставленный в 2014-2015 годах. Мы должны покупать газ у Газпрома по цене выше, чем мы покупаем газ из Европы. При этом в 2019 году на базе «бери или плати» мы должны были заплатить за газ на $11 млрд больше (или в 5,5 раза больше) чем полученная транзитная выручка. И мы не могли бы требовать доплаты $2.7 млрд за транзит.
Объемы транзита газа через Украину после 2019 года сегодня не обсуждались
Вы можете считать эти требования Газпрома абсурдными. Я тоже так считаю. Но это не меняет факта, что этого требует Газпром.
Фактом также является то, что Россия хочет, чтобы плата Украине за транзит была лишь относительно небольшой скидкой от платы за российский газ, который должна покупать Украина. То есть Украина должна платить России за газ в шесть раз больше, чем Украина получает за транзит. Деньги должны идти из Украины в Россию, а не наоборот. Это и является приемлемым «балансом в отношениях» для России, который они хотят восстановить.
В этом для России суть заключенных контрактов на 2009-2019 год: в среднем Россия должна получать на $12 млрд в год больше за газ чем платить за транзит (без скидок на газ и уступок по «бери или плати», которые нужно отдельно просить у Путина в обмен на суверенитет Украины). Это почти 10% украинского ВВП. Если бы мы не нарушили «этот баланс в отношениях», то сейчас бы в Украине было бы значительное падение ВВП, а не рост.
Убежден, что в Европе преимущественно понимают неприемлемость этих требований со стороны России. Но для того, чтобы трехсторонние «переговоры» продолжались, абстрагируются от этих четких требований Газпрома.
Такой подход можно понять. Но нужно учитывать и фактор Северного Потока 2. Лоббисты этого проекта и отдельные европейские политики используют эти трехсторонние «переговоры» как аргумент в пользу Северного Потока 2. Мол, смотрите, Германия и Еврокомиссия сделают так, чтобы сохранить транзит через Украину, поэтому не мешайте российским и европейским компаниям строить Северной Поток 2.
Получается как в русской басне. Европейские политики говорят о необходимости сохранения транзита через Украину, а «Васька слушает да ест», продолжая строить Северный Поток 2, который и является основной угрозой для сохранения транзита через Украину.
Что с этим делать? У меня нет готового ответа. Могу только поделиться своими мыслями, и пригласить к обсуждению именно этого вопроса как наиболее актуального для будущих трехсторонних «переговоров».
Наличие переговоров обычно лучше их отсутствия. И участие в них европейцев помогает Украине. Еще в начале трехсторонних «переговоров» украинская сторона, навстречу позиции европейской стороны, решила не выносить на переговоры вопросы, уже рассматривавшиеся в международном арбитраже.
Но, как мы видим, российская сторона все время (уже более полугода) занимает противоположную позицию.
Скоро может возникнуть впечатление, что украинская сторона боится обсуждения этой проблемы на трехстороннем уровне. Это не так. Мы обходили тему выполнения решений арбитража исключительно из-за попытки занимать конструктивную позицию на этих «переговорах».
При этом позиция Нафтогазатакже является не менее четкой, чем у Газпрома. Вопросы «баланса в отношениях» были уже рассмотрены определенным контрактом способом – в международном арбитраже.
Уважаемые арбитры, включая арбитра, назначенного самым Газпромом, уже вынесли свое решение. Пока не существует никаких законных оснований для Газпрома его не выполнять. Газпром пытался приостановить исполнение этого решения в апелляционном суде в Швеции, но он проиграл и по этому делу. Газпром может и дальше пытаться отменить решение арбитража, но пока этого не произошло (и маловероятно, что когда-нибудь случится) он это решение будет выполнять.
Нафтогаз не абстрагируется от сложных вопросов. В частности от вопроса о том, как договариваться о чем-то с Газпромом, когда он фактически не признает единственный предусмотренный такими договоренностями механизм разрешения споров. Мы же можем просто согласиться, что Газпром по своему усмотрению будет выполнять заключенные контракты. Кому тогда нужны такие контракты?
Мы также в течение уже почти пяти лет ставим вопрос, что для Украины было бы лучше, если бы транзит через Украину осуществляли европейские компании, которые покупали газ у Газпрома на границе с Россией, и компании, которые транзитом через Украину поставляли в Европу газ из Средней Азии и газ независимых от Газпрома добытчиков газа в России. К сожалению, эти возможности сознательно блокирует Россия, а Европа пока с этим мирится. Замечу, эти вопросы не являются предметом трехсторонних переговоров.
Сейчас в Украине активно обсуждают, что должно быть в контракте на транзит с 2020, чтобы Нафтогаз не требовал $12 млрд в новом арбитраже по контракту на транзит до 2020 года. Также в контексте переговоров по транзиту обсуждаются такие темы как «анбандлинг» и привлечение международного партнера.
Газпром в свое время (еще в апреле) спросил, что должно произойти чтобы мы не начинали новый арбитраж по транзитному контракту, мы подробно изложили свое предложение в письме, содержание этого письма Газпром очевидно «слил» в росСМИ, Газпром официально отказался, и мы начали новый арбитраж.
О «анбадлинге» и привлечении международного партнера российская сторона никаких требований не выдвигает. Господин Миллер вообще заявил, что считает даже текущий контракт между Нафтогазом и Газпромом соответствующим европейским правилам. Поэтому позиция украинской и европейской стороны, к новому транзитному контракта должны быть применены европейские правила, де-факто не раазделяется российской стороной.
Текст опубликован с разрешения автора
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Мнения Нового Времени
