Платят только трусы, или почему кредиты дорогие
Политику процентных ставок и кредитования формирует, на самом деле, не банковский сектор, а ТОП-20. Все остальные банки уже идут, ориентируясь на лидеров.
Что мы видим среди крупнейших банков? Они преследуют паритет интересов. Но должны быть защищены интересы и кредитора, и должника. Для этого мы активно работаем с парламентом над новым законопроектом о защите прав потребителей финансовых услуг. Чтобы обычные люди и чувствовали себя комфортно, и понимали, что они делают, когда, например, берут потребительский кредит. Очень важно донести суть банковской операции, которую банки предлагают. В случае же, если должник пошел в дефолт, то есть законопроект о коллекторской деятельности.
Касательно юридических лиц – мы все обожглись. Сейчас банки в кредитной документации стараются поставить условия, которые бы позволили как можно скорее выйти из кредитного проекта, если у заемщика не так пошел бизнес. Да, сейчас по сравнению с докризисным периодом, до 2006 года, наверное, жесткие. Но мы не можем эффективно работать на рынке без этого. Процент – это всегда коэффициент рисковости. У нас большие риски.
Сейчас стоит вопрос, насколько мы защищены, как кредиторы? У нас ведь есть только ожидания, когда будет работать новая судебная система после реформирования, когда запустится инструмент частных исполнителей. Мы знаем, что порядка 26 человек сдали экзамены и мы ожидаем их выхода на рынок. Мы знаем, что этот рынок уже будет более-менее урегулированный. Мы знаем, что есть проекты изменений в процессуальные кодексы, которые исключат возможность максимального затягивания процесса. И когда мы увидим, что нам более-менее комфортно, тогда можно говорить о том, что процентный интерес не должен быть завышен исходя из рисков.
Сейчас в стране ситуация с защитой прав кредиторов, скажем так, несколько плачевная. Она, берет свою историю с постсоветского периода времени, когда должник был максимально защищен. Мы помним такую фразу "платят только трусы" – этот подход остается, он не изменился. И здесь проблему ментальную нужно менять, должна меняться законодательная, исполнительная, судебная власть, должны меняться социальные институты.
У нас есть законопроект об улучшении доверия между вкладчиками, банками и клиентами. Он направлен на устранение тех проблем, связанных с институтами поручительства, с институтами наследования, с защищенностью права кредитора при автокредитовании, при продаже заложенного имущества с торгов. Этот законопроект уже второй год находится в Верховной раде, и никак не могут его принять.
Банковское сообщество просит доступ к реестрам. К реестрам налоговым, к реестрам актов гражданского состояния. Для того, чтобы понимать статус должника, его семейные связи и так далее.
Потому что есть группы мошенников и группа тех, кто уклоняется от оплаты долга. После 2004 года, когда мы увидели пласт проблемных заемщиков, умышленно не исполняющих свои обязательства, которые вдруг начинают кредитоваться в других банках. Под другими вывесками, под другой ширмой, но это те же люди. И без доступов к этим реестрам на сегодняшний день у нас проблема с тем, чтобы остановить этих людей, не дать им возможности "очищать" от денег банковскую систему.
Мы также поддерживаем законопроект о кредитном реестре Национального банка, куда бы собственники всех должников, которые умышленно не исполняют обязательства перед банком, были включены в этот реестр. Чтобы другим банкам, которые решили предлагать им новые кредиты, было бы экономически невыгодно кредитовать таких заемщиков.
Но парламент не готов поддерживать такие идеи. Против нас работает популизм. А для того, чтобы возобновить кредитование, нужно искоренить слово "популизм" и начать говорить о реальной работе. Также, стоит заметить, что более 60% членов парламента так или иначе связаны с бизнесом. Не с тем бизнесом, который дает развитие обществу, построению нашей страны, а как раз с тем, который является заемщиком банков и не исполняет обязательства.
У нас в стране отсутствует ответственность бенефициара. Нет ответственности за умышленное неисполнение своих обязательств. Мы можем получить позитивное решение суда, но вдруг сталкиваемся с тем, что его невозможно исполнить. Ты знаешь, что у должника есть активы, что он обеспеченный, но юридически ты не можешь найти к нему прямых путей. Он прикрывается подставными компаниями, подставными директорами. И хотя у нас есть уголовная ответственность за умышленное уклонение от исполнения решения суда, есть ответственность за мошенничество с финансовыми ресурсами, есть ответственность за незаконные действия с заложенным имуществом. Но, на самом деле, все это на сегодняшний день не работает. И мы стремимся эту ситуацию изменить. Мы тратим очень много времени на работу с международными донорами.
Есть изменения в законодательстве о восстановлении платежеспособности и признании должника банкротом. Здесь наша цель - как раз дать банкам-кредиторам, которые являются основными инвесторами на сегодняшний день в стране, возможность управлять ситуацией банкротства самостоятельно. Для чего это? Безусловно, мы хотим понимать, где наши активы, куда они уходят и какой от этого будет результат. В том числе это возможность для государства, и для других кредиторов.
Почему-то сложилось впечатление, что банк или кредитор – это плохо. На самом деле это не так. Банки – это реальность, банки – это живая экономика, это рабочие места. Нужно сделать все возможное, чтобы общество воспринимало кредиторов не как зло. Кредитор – это благо для всех, и для отдельно взятого клиента, и для экономики страны в целом. И только так, и только все вместе мы придем к дешевому кредитованию.
