О проблеме блокирования накладных
В результате бизнес выходит на улицу , а журналисты не стесняются в выражениях, говоря о подрыве экономики и созданиии концлагерей.
Проблема блокирования накладных – это, в первую очередь, правовая проблема. Вы ведёте бизнес. По каким-то причинам "автоматическая система" операцию заблокировала. И теперь вы должны доказать, что вели бизнес честно. Нарушена презумпция невиновности. И да, ответчиком в суде должна выступить "автоматическая система".
Общество пытаются убедить статистикой, что проблема не носит массовый характер. Но статистика – это не аргумент юриспруденции. Никто, включая государство, не имеет права приносить в жертву даже один честный бизнес идолу "детенизации экономики".
В результате случайно попавший "под нож" реальный бизнес даёт противоположный эффект. Все, кто узнает об этой истории, постараются уйти в тень – ведь так же статистически случайно могут и их заблокировать. А там где это не возможно – откажутся от выгодной, с точки зрения бизнеса, но рискованной, с точки зрения критериев блокировки, сделки, тем самым сделав и себя и общество беднее.
История вопроса. Могу быть не точен в терминах, но суть такова. Паралельно с реальными сделками в бизнесе движутся НДС-накладные. То есть без такой накладной в легальном поле сделка не состоится. Накладные уже давно регистрируются в электронном виде. Начиная с 2015 года введена система электронного администрирования (СЭА) НДС.
Что бы зарегистрировать в СЭА налоговую накладную, должно быть положительное сальдо по НДС. То есть, если ты хочешь заняться конвертационным бизнесом, тебе сначала надо положить деньги на этот счёт. Сильное решение. В другой стране за полгода такая система напалмом выжгла бы остатки конвертационных центров. Но не у нас. Среди налогоплательщиков ходят слухи о "вбросах" НДС в систему. Если это правда, то сделать это могут только те, кто её контролируют.
Напомню, что попытки вывести эту систему из-под контроля ГФС под контроль Минфина закончились ничем. Если это не правда, и система СЭА ПДВ работает исправно, то с какими конвертами мы боремся в этот раз? По факту конвертационные центры существуют, и они обходят СЭА НДС. И инструмент администрирования, который в других странах использовался как чрезвычайная мера (!) до полугода, в нашей стране стал всего лишь инструментом сбора НДС авансом.
Экономическая сторона вопроса. По мнению эксперта Славы Черкашина, сейчас есть только один существенный источник появления налогового кредита для продажи. Это когда производитель/импортёр, оплатив входящий НДС поставщику или на границе, потом свой товар продал за наличку. В результате у него нет товара, есть выручка, но ещё по бухгалтерии есть не погашенный НДС. И тогда он может пробовать его продать.
Но, во-первых, такое предприятие – это реальный бизнес, а не финансовый конвертационный центр, а, во-вторых, круг таких предприятий достаточно точно можно очертить, чтобы обеспечить мониторинг их сделок. И создаётся впечатление, что мы не пытаемся решить проблему. Мы пытаемся обострить её, для того, чтобы среди дебатов и протестов скрыть реальное состояние дел.
Политэкономическая сторона вопроса. Система блокировки так настроена, что она не проверяет предприятия с оборотом до 500 тыс. и суммой налогов свыше 5 млн. Система ориентирована на контроль исключительно предприятий среднего размера. Почему именно их? Тут могу выдвинуть лишь предположение. Конвертационные центры крышуются представителями силовой и исполнительной власти. Этот бизнес не умер и получил прививку от системы блокировки, о чём достаточно убедительно рассказала Татьяна Острикова в своей публикации .
Кроме этих групп, введение системы блокировки могло зацепить так же бизнес представителей "экономической власти". Их вывели из под удара введя "честные" поправки сверху и снизу. Далее пообещали, что система блокировки заработает для больших предприятий с 1 января 2018 года. И начали кошмарить остальных. Периодически вбрасывая в инфополе информацию об очередном закрытом конвертационном центре. Но, при этом скрывая от предприятий, по какому из критериев риска была заблокирована конкретная накладная.
Среди шума и протестов продолжают работать те, кто строит бизнес на финансовых схемах. От их деятельности увели внимание в сторону реального бизнеса. Заодно дав возможность поднять стоимость налогового кредита и предложить на рынке новую услугу – разблокировку накладных за 1-2% от оборота. Это как менялы, зарабатывающие на валюте – не важно растёт или падает курс, они получают доход только в период дестабилизации.
В заключение. И.о. главы ГФС в своей публикации лукавит, говоря о системе "автоматического мониторинга". Сейчас програмное обеспечение работает в режиме "автоматической блокировки".
Мониторинговая система выявления рисковых операций действительно могла бы работать внутри ГФС – она облегчила бы работу инспекторов. Благодаря ей внимание проверяющего концентрируется на отдельных рисковых операциях. Далее его работа – собрать факты и доказать, что сделка была фиктивной. Господин Продан пытается переложить проблему с больной головы на здоровую – это ведь его компетенция организовать работу системы (программного обеспечения и персонала ГФС) в режиме мониторинга. А это ох как трудно в нереформированной ГФС.
Не берусь судить кому и зачем всё это было нужно. Но лишь повторю историю. В 2015 введение СЭА НДС сопровождалось акциями протеста бухгалтеров. Законодатель остался глух к голосу улицы – систему ввели. Конвертационные центры не исчезли. Уже сегодня протесты носят более массовый характер, вместе с бухгалтерами выходят собственники. А в повестке дня Комитета по налогообложению вопросы… пенсионной реформы. Нет в государстве проблемы блокировки. Или просто голос украинского бизнеса звучит слабее чем голос зарубежных кредиторов?
