За три года мы стали лидером корпоративного кредитования в Украине, — Юрий Кацион, Ощадбанк
Юрий Кацион, заместитель главы правления Ощадбанка
Недавно Ощадбанк утвердил новую стратегическую программу на ближайшие 4 года, по которой банк планирует расширить свое присутствие в корпоративном секторе, где он уже занимает первое место на банковском рынке по объемам чистого кредитного портфеля. О том, как произошел переход от универсальности к ставке на корпоративный сектор, где Украина возьмет гигаватт электроэнергии и зачем банку работа с муниципалитетами, рассказывает Юрий Кацион — заместитель главы правления Ощадбанка, ответственный за корпоративный бизнес
Юрий, как изменилась стратегия работы банка за последние три года?
Наша предыдущая стратегия была разработана на 2018−2022 годы. По ней Ощадбанк функционировал как универсальное финансовое учреждение, которое абсолютно равнозначно работает со всеми сегментами бизнеса. Стратегия говорила, что банк должен сохранять часть рынка и свою представленность в сегменте корпоративного бизнеса. Исторически мы всегда занимали где-то 10%.
Новая стратегическая программа это изменила?
Она появилась не сразу и была утверждена недавно на уровне Наблюдательного совета. Теперь корпоративный бизнес определяется как направление, в котором мы себя видим банком № 1. Ощад сегодня уже официально является лидером по объему предоставленных кредитов юридическим лицам. По состоянию на конец 2024 года наш портфель кредитов корпоративных клиентов увеличился более чем на 16% — плюс 9 миллиардов гривен с начала года. Это абсолютный рекорд прироста, который мы имеем за последние пять лет. И это огромная работа, которая была сделана нашим коллективом.
Как произошло такое переосмысление приоритетов?
Когда началось полномасштабное вторжение России в Украину, мы поняли, что нельзя поступать по классическому учебнику, нельзя консервативно закрыть все лимиты, максимально аккумулируя средства, чтобы уменьшить потери банка. Мы наоборот сохранили возможность пользоваться кредитными лимитами нашим клиентам, даже тем компаниям, которые находились в зоне самых острых боевых действий. Так, в мае 2022 года мы заключили кредитное соглашение с ООО «СП «Нибулон» на почти $6 млн. Компания тогда потеряла часть активов, экспортная логистика была под большим вопросом, но мы не могли не поддержать нашего партнера, лидера рынка, от устойчивости которого зависит также большая цепь его поставщиков и подрядчиков. Наша стратегия заключалась в том, что мы должны обеспечить поддержку тех отраслей и участников рынка, которые являются наиболее важными для страны.
Какие именно?
Прежде всего это было обеспечение посевной, продовольственная безопасность. Помните первый квартал 2022 года, когда на полках супермаркетов начали стремительно исчезать продукты? Потому что поставщики банально боялись ввести товар в сети, не зная, расплатится ли эта сеть. Ощад за 2022−2023 годы профинансировал ретейл на более чем 2,4 млрд грн. Позже мы обеспечивали преодоление кризиса на нефтяном рынке, когда из-за уничтожения россиянами нефтеперерабатывающих заводов и нефтебаз у сетей не было средств, чтобы завозить топливо, и надо было с нуля отстраивать цепочки поставок, работая с поставщиками, которые даже на условиях 100% предоплаты отказывались брать на себя риск работать с Украиной. Фактически, наработав опыт в первый год полномасштабной войны, мы осознали свою институциональную важность как банка, который не просто получает прибыль и зарабатывает средства своим вкладчикам и акционеру-государству, а имеет значительно более широкую зону ответственности. Нам необходимо быть более проактивными и дальновидными относительно тех инструментов, которые могут помочь удержать и развивать экономику. Мы начали смотреть в направлении инвестиционных проектов, и уже в 2023 году говорили о поддержке бизнеса в контексте не его выживания, а развития. Мы стали неким коучем для наших клиентов, мотивируя их рассматривать более широкие возможности привлечения финансирования, чем просто преодоление кассовых разрывов. И некоторые кредитные сделки стали следствием именно такой работы с клиентами, когда они сначала сомневались в возможности долгосрочного финансирования на сложные проекты, особенно в период войны. Но, после отработки с банком, эти проекты были запущены, они профинансированы и находятся уже в стадии завершения реализации.
Кроме упомянутых выше, с какими отраслями экономики вы работаете наиболее тесно?
Безусловно, это оборонно-промышленный комплекс. Я не помню времена, когда было большее количество инструментов поддержки бизнеса в этой области. Раньше это было очень сложно делать в том числе и потому, что иностранные инвестиционные средства, которые привлекаются государством для поддержки бизнеса, не могли использоваться в отраслях, которые противоречили стандартам устойчивого экологического развития. Производство же оружия априори не может быть экологичным. Но сейчас мы в такой ситуации, когда не можем этим не заниматься, потому что это вопрос нашего выживания.
И что было сделано?
Правительство приняло ряд постановлений, усиливших поддержку ОПК, и Ощад также присоединился к разработке этих документов. В мае 2024 года приняли изменения в постановление, которые позволили использование механизма портфельных гарантий для предприятий оборонного комплекса. Они распространяются на малый и средний бизнес, который имеет до 50 млн евро выручки в эквиваленте. А в начале ноября Кабмин принял постановление № 1288, которым добавил еще один механизм поддержки предприятий ОПК. По этой программе все компании ОПК, которые обращаются за финансированием, могут получить кредит по ставке 5% годовых в гривне, разница компенсируется из государственного бюджета. При этом объем поддержки, на который могут рассчитывать компании, составляет до 100 млн грн на пополнение оборотных средств, а на инвестиционные цели — до 500 млн грн. Сегодня мы уже имеем на рассмотрении большое количество заявок именно по этой программе. На 2025 год в государственном бюджете предусмотрено 500 миллионов гривен на компенсацию процентов по ней, и есть готовность правительства пересматривать эти объемы в сторону увеличения.
То есть оборонка будет иметь больше инструментов для развития?
Мы являемся свидетелями того, как вообще неразвитый сегмент оборонки в частном секторе за 10 лет перерастает в наиболее динамичную отрасль. Причем, если в 2014 году ОПК состоял исключительно из государственного сектора в лице концерна «Укроборонпром» и его предприятий, то по состоянию на сейчас уже есть по меньшей мере два десятка только крупных частных компаний, занимающихся разработкой и производством вооружения. Это компании уже не просто сегмента корпоративного бизнеса, а сверхкрупного корпоративного бизнеса с выручкой более 10−20 млрд гривен в год. Они являются серьезными игроками как внутри страны, так и по сравнению с европейскими производителями. И здесь есть огромное количество инструментов, которые еще можно использовать, чтобы помочь им развиваться. Одним из принципиальных моментов сегодня является возможность открытия лимитированного экспорта вооружения в условиях войны. Потому что сегодня наши производители могут произвести вдвое больше, чем бюджет может профинансировать для закупки. Конечно, армии нужен весь объем продукции, но не вся номенклатура в бесконечном количестве. И ее часть можно реализовывать на экспорт, обеспечив финансовую самодостаточность производителей ОПК. Все понимают, что это нельзя делать бесконтрольно, потому что вооружение может попасть в руки врага. Но есть возможность контролируемого экспорта нашим партнерам, четко определенным компаниям, которые будут его покупать.
Как можно привлечь в эту отрасль еще больше украинских производителей?
Для поддержки предприятий ОПК, как и любой отрасли, производителям нужны средства. Но очевидно, что здесь есть много ограничений, связанных с чувствительностью продукции, с государственной тайной, причем это касается и производителей, и финансовых учреждений. Так вот, понимая, что не все банки могут работать с сегментом оборонки, что лишь единицы имеют допуски к государственной тайне и что потребность финансирования оборонного сектора огромна, измеряется сотнями миллиардов гривен, мы осознали, что один банк, даже самый большой, не потянет такой объем финансирования. Поэтому мы обратились к нашим коллегам и партнерам, государственным и негосударственным банкам, и предложили организовывать банковские консорциумы для финансирования ОПК. Это позволит банкам присоединиться к финансированию оборонного комплекса, даже не имея доступа к государственной тайне, а сотрудничая с банком-координатором, который обеспечивает сбор, получение, проверку документации. Предварительно сегодня нам подтвердило желание сотрудничать таким образом шесть банков. Половина из них — частные банки.
Есть еще одна критическая сейчас для Украины отрасль — энергетика. Какие у вас есть проекты в этой сфере?
Думаю, что в этой области мы имеем наибольшую экспертность на рынке. Мы исторически являемся уполномоченным банком по работе на рынке электрической энергии, что определялось еще законом от 2005 года. Банком, который не только обслуживает, но и больше всего финансирует как традиционную, так и зеленую генерацию. Сегодня мы видим огромное внимание компаний, которые ранее никогда не занимались энергетикой, к этой отрасли. Каждая пытается найти решение для обеспечения прежде всего себя, а затем и дальнейшей реализации этой электрической энергии на рынке для обычных потребителей. С точки зрения инвестиций этот сегмент очень интересен, имеет окупаемость 5−8 лет, что является приемлемым и для инвесторов, и для банков. Только в сегменте крупного корпоративного бизнеса мы уже профинансировали таких проектов более чем на 1,5 миллиарда гривен, это 61 МВт генерации. А с учетом объемов микро, малого и среднего бизнеса — более чем на 110 мегаватт мощности, и это только наш банк.
Так что будет с обещанным гигаваттом электроэнергии, вы знаете?
Если коротко, то все с ним будет в порядке, страна уже имеет значительную его часть в виде реализованных проектов малой генерации, и еще огромное их число будет реализовано в следующем году. Со стороны «Укрэнерго», НКРЭКУ и Кабмина была проведена немалая работа, ликвидировано огромное количество препятствий для быстрой реализации этих проектов. Сроки максимально сокращены, упрощены, где-то отменена плата за присоединение и так далее. Но, конечно, на большие проекты нужно время. Минимум — это 4−5 месяцев от проекта до подключения. Только период ожидания оборудования для газопоршневой электростанции сейчас составляет около 8 месяцев, еще нужно время на доставку и монтаж. Конечно, также создаются проекты ветровой и солнечной генерации, на реализацию которых тоже нужно время. Но все будет. Более того, оборудование законтрактовано уже даже больше чем на 1 гигаватт. Думаю, что уже в начале года мы точно увидим в сети более 400 мегаватт дополнительной генерации.
Меняли ли вы что-то в сотрудничестве с крупным бизнесом во время войны?
Прежде всего мы изменили подходы и процессы. Полностью переосмыслили правила работы с клиентами и наши функции с пассивного, классического подхода крупного государственного банка, который работает с клиентами инертно, когда клиент сам ищет банк и сам ищет те инструменты, которые ему нужны, на подход, когда мы наоборот, ориентируем свою команду на проактивность, на знание потребностей своего клиента, на способность наперед предусмотреть, какие могут клиенту понадобиться услуги или виды продуктов.
В Ощадбанке мы относим к крупному корпоративному бизнес, который имеет выручку от 1,5 млрд гривен. Это, как правило, группы компаний, которые состоят не из одного, а даже из десятка юридических лиц, они требуют особого подхода в работе. Их финансовые показатели и эффективность надо анализировать совсем в другом ракурсе, чем малый и средний бизнес, который нуждается в простых, стандартизированных продуктах. Проекты корпоративного бизнеса, как правило, долго структурированы, в среднем такой кейс отрабатывается 2 или 3, иногда 4 месяца. Например, структурировать финансирование ветропарка стоимостью 100 млн евро не получится за два месяца. Вы будете высчитывать все, пересчитывать, перепроверять до 3−4 месяцев. И еще потом в процессе реализации проекта дальше над ним работать. Поэтому пазличие подходов в обслуживании даже среднего и крупного бизнесов — очень большое. К тому же, мы стараемся диверсифицировать портфель как по отраслевым критериям, так и по количеству клиентов. Мы не можем и не хотим зависеть от, условно, пятерки крупнейших вкладчиков, которые будут формировать основную ресурсную базу
А как насчет соотношения государственных и частных компаний?
Мы также балансируем. Ведь компании, финансируемые из бюджета, особенно крупные, имеют сильную зависимость от решений правительства, и банкам очень сложно рассчитывать на абсолютную прогнозируемость в работе таких компаний во время войны. Сейчас государственные компании формируют около 50% нашего кредитного портфеля, а было же до 65%. Если же говорить о количестве компаний, то более 80% клиентов — это частный сегмент. И наша стратегия предусматривает неуклонное уменьшение доли государственного сектора и в портфеле, и в общем клиентском сегменте. Но не путем отказа от сотрудничества с государственными компаниями. А через их приватизацию и эволюционное развитие экономики в целом.
Если не ошибаюсь, вы работаете и в менее привычном сегменте поддержки общин. Это так?
Действительно, работа с общинами, муниципалитетами — это одно из стратегических направлений нашей деятельности. Ощад исторически был наиболее приобщен к сотрудничеству с муниципалитетами, потому что мы всегда имели самую большую сеть отделений в стране и нас часто использовали как агента правительства, который выполнял многие государственные программы на местах. Поэтому в конце концов мы стали банком, который больше всех финансирует сегмент муниципалитета. В течение последних трех лет мы держим 50−60% доли рынка в кредитовании муниципалитетов. Более того, мы видим стратегическую задачу расширить это сотрудничество в направлении малых общин, у которых появилась возможность получать финансирование в соответствии с бюджетным кодексом и реформой децентрализации. Более того, намерены выйти на совершенно другой уровень поддержки местных общин, вне кредитования бюджета развития. Мы хотим финансировать фактически инвестиционные проекты, которые будут создавать дополнительный денежный поток общинам. И он должен быть самодостаточным и не отвлекать средства из местного бюджета, а наоборот давать дополнительные поступления. Сейчас мы обсуждаем такие возможности с нашими международными партнерами.
В итоге, каким станет банк в течение ближайших лет согласно новой стратегической программе?
В следующих четыре года мы фактически легализуем те подходы и стандарты, которые наработали за три военных года. Считаем главным поддерживать критические секторы экономики Украины, которые имеют наибольшее значение для государства: это оборонно-промышленный комплекс, энергетика, производство пищевых продуктов и сельское хозяйство, развитие муниципалитетов. Мы видим себя банком, который является лидером рынка в корпоративном сегменте не только по финансовым результатам, а по качеству, сервису, удобству для клиентов — ведущим во всем.
