Курс гривни: Почему все неплохо и что будет дальше?
С начала военной агрессии россии гривня, разумеется, девальвировала. Однако, учитывая ситуацию, она девальвировала довольно умеренно. Можно даже утверждать, приятно удивила.
В обменниках сегодня курс к доллару (купля-продажа) 32−35. К евро — 35−40. В процентах к курсу на 23 февраля всего 16−17% (16% девальвация к доллару, 17% — к евро).
Это незначительно. Учитывая войну. Каждый день Украина теряет $7−10 миллиардов из-за вражеских обстрелов. Значительная часть производственных мощностей, особенно в экспортоориентированных отраслях (металлургия, агро, пищепром) остановлены и приостановлены. Имеются трудности с логистикой — это касается как перевозок, так и складского хозяйства (о блокпостах на основных магистралях много говорилось, и часть складов разбита и/или блокирована врагом). Серьезные проблемы с портами, как говорится, они почти или вообще не работают.
Это касательно фундаментальных причин. Из ситуативных — присущи любой войне негативные настроения населения (не хочу употреблять слова паника). Это просто констатация факта, иначе быть не может.
И при этом всем, при всех этих отрицательных факторах курс изменился весьма умеренно. В рамках консервативных сценариев НБУ, применяемых для стресс-тестов (которые, напомню, войны не предполагали).
Для сравнения, россия, где нет войны на ее территории, нет разбомбленных городов, оккупации территории и сотен убийств детей и граждан. Если же взять наличный курс, рубль за то же время девальвировал на 46.4% к доллару и на 46.5% к евро, то есть почти наполовину.
Можно даже поиронизировать, что, судя по динамике курса (который очень сильно учитывает ожидания развития экономики), не россия совершила нападение на нас, а ВСУ стоят под москвой и ожидают приказа к финальному штурму.
Причины, почему так, почему девальвация приятно умеренная, несмотря на войну и потери.
Пять основных.
1. Очень своевременная реакция НБУ — валютные ограничения. У Нацбанка был план быстрого реагирования на случай вооруженной агрессии, и он реализовал этот план буквально спустя несколько часов после вторжения. Были введены ограничения на сделки с валютой, на трансграничные переводы. Это позволило сбить ожидаемую панику первых часов и дней. То есть это можно назвать так: «всех пускать, никого не выпускать», если речь идет о валюте. Очень правильные шаги вначале войны. Если бы не ограничение, курс мог в первый же день взлететь, а дальше сработал бы так называемый hysteresis («цены растут более стремительно, чем падают»), и не факт, что он вернулся бы даже к 35−40. Да, первое время было немного неудобно, точнее, дорого платить за границей (особенно там, где банки проводят двойную конвертацию), и это часть price of the war. Сейчас НБУ уже даже ослабил некоторые ограничения.
2. Помощь из-за границы. В первую очередь т.н. официальное финансирование — помощь правительств и центробанков, макрофинансовые программы, спланированные заранее, кредиты МВФ. Причем важны здесь не только сами по себе capital inflows, но и (а также более важные) ожидания будущих поступлений из официальных источников. Стало быть, ожидания, которые нам помогают, и валюта будут, у Украины появятся и деньги и возможность вовремя платить по прежним долгам. Риск дефолта даже во время войны близок к нулю.
3. Past (non-prior) actions — предварительная работа. Во-первых, развитие системы электронных платежей, СЭП НБУ и до войны несколько лет работало в режиме 24/7 (в подавляющем большинстве стран мира, особенно в Европе, этого нет). Внедрению и развитию кешлеса здесь даже несколько помогла пандемия, из-за которой значительную долю платежей удалось перевести в онлайн. Развитие обмена платежей между банками, другими словами, возможность быстро и без комиссий перечислять средства со счетов из одного банка в другие (огромная благодарность Монобанку, он значительно ускорил и катализировал этот процесс). В итоге система справилась с нагрузкой первых дней и отлично работает сейчас. К тому же помогла разъяснительная работа НБУ с банками (отдельные из них действительно запаниковали, но несколько ограничили кросс-расчеты и кредитные лимиты 24−25 февраля, и быстро пришли в себя, чем фактически все восстановили).
4. Past actions — предварительная работа-2. Речь идет о регуляции НБУ, касающихся рисках, в первую очередь кредитных. Проще говоря, ограничение кредитования «пустышек и схематоза» за счет заемных ресурсов, средств вкладчиков. Только за свои, за деньги акционеров, на что банки, в общем-то, не шли. В итоге банковская система в начале войны имела «структурный профицит ликвидности», то есть деньги, которыми не был прокредитован разного рода схематоз, и эта ликвидность была использована, в том числе для снятия паники. Причем большая часть этих денег была в валюте.
5. Переводы от украинцев и иностранцев из-за границы. Еще нет полной статистики, есть только с помощью ВСУ (на счета, которые открыл НБУ и на покупку военных бондов). Помощь большая, как от тех, кто работает за границей, так и от иностранцев, как на нужды армии и волонтеров, так и просто переводы родным и знакомым.
Это те 5 основных факторов, которые помогли удержать курс и добиться умеренной девальвации, несмотря на беспрецедентные экономические потери.
Почему это актуально? Курс — это важнейший индикатор для населения; чем выше курс и чем быстрее он меняется, тем хуже настроения населения, тем больше паники. Люди не видят экономики и видят цифры в обменниках и в банковских приложениях. Поэтому удерживать курс, пусть даже искусственно и административно, это крайне важная задача: панические или отрицательные потребительские настроения сильно и негативно влияют на экономику.
