Мы сделали все, чтобы спасти страну от фискальной пропасти и дефолта — Наталья Яресько
Наталья Яресько в интервью журналу НВ дает оценку обещаниям нового правительства, рассказывает о своей жизни на Карибах и признается, что мечтает вернуться в Украину
Н аталья Яресько, исполнительный директор Совета по финансовому контролю и управлению Пуэрто-Рико, солнечным осенним днем в Киеве тепло беседует со своим прежним шефом Арсением Яценюком. Яресько работала в возглавляемом им правительстве министром финансов, причем именно ей, а не Яценюку сегодня экономисты выставляют самые высокие оценки, называя среди лучших финансистов в истории Украины.
Теперь же, прилетев из Сан-Хуана в Киев, Яресько не преминула заглянуть на конференцию YES, которую проводит Фонд Виктора Пинчука, чтобы пообщаться с именитыми гостями мероприятия, а также послушать выступления первых лиц новой украинской власти, в частности премьера Алексея Гончарука.
Четыре года назад министр Яресько умело вывела украинскую экономику из кризиса, реконструировав кредитную задолженность Украины, наладив продуктивное сотрудничество с МВФ, и в результате отвела от страны угрозу дефолта. Ее эффективность была замечена в США: после ухода из украинского правительства экс-министру, а в прошлом успешной управляющей инвестиционной компанией Horizon Сapital, было предложено заняться спасением уже американской территории Пуэрто-Рико.
Теперь же в Киеве Яресько легко соглашается побеседовать с НВ об украинской экономике, а заодно выпить кофе.
— Вы только что познакомились с новым премьер-министром и правительством Украины, их планами на будущее. Что вы о них думаете?
— Я желаю и новому премьеру, и правительству больших успехов, у них сейчас полнота власти в стране, и они могут работать без преград. Это очень важно, у нас такого не было. Во-вторых, у них экономика уже стабилизирована, на хорошем базовом уровне, это совсем не то, с чем мы имели дело пять лет назад. Поэтому я искренне желаю им успехов. Мне приятно, что молодое поколение берет на себя ответственность, они энергичные, и у них огромное воображение.
А что до пожеланий, то они все те же: земельная реформа, демонополизация, приватизация крупных государственных предприятий. Я бы, возможно, сделала больший акцент на судебной реформе. В остальном все то, что обещает премьер, пока выглядит весьма позитивно. Если эти реформы проведут, будет просто прекрасно.
— Кажутся ли вам реалистичными те темпы роста ВВП на 5−7 % в год, которые премьер прогнозирует для Украины уже в ближайшее время?
— Если реформы будут осуществлены правильно, то по 5−6 % в течение двух-трех лет точно можно будет расти. Особенно этот рост могут укрепить принятие уже упомянутых земельной и судебной реформ, приватизации крупных госпредприятий. Я не уверена, что можно нарастить ВВП сразу на 40 %, и не очень уверена, что расти с такой скоростью удастся пять-семь лет подряд. Но такой рост в короткой перспективе однозначно возможен. Для этого нужно отпустить капитал, замороженный в земле, а также убедить инвесторов, что правила игры для бизнеса изменились кардинально и стали равными.
— Если прогноз роста реалистичен, то как тогда быть с ценными бумагами Украины, которые были привязаны к росту ВВП начиная с 2020 года? Сегодня они достигают рекордных 92 %. Если оптимистичные планы правительства осуществятся, то к 2021 году мы сделаем первые, весьма серьезные выплаты кредиторам.
— Прежде всего это не такие большие деньги, как стараются сейчас показать. На 3−4 % роста ВВП этого года, а он считается в качестве первого года, выплаты в следующем году составят меньше $ 200 млн. И я, кстати, не знаю, достигнет ли Украина в этом году роста в 4 %.
Да, есть максимум выплат в пять лет, с 2021 по 2025 год, но даже в случае 10 %-го роста эти выплаты не превысят 1 % от ВВП. Если уж говорить, что у нас будет 20 лет с ежегодным 7 %-м ростом ВВП, то это будет проблемой шампанского, такого в истории мира не бывает. Это практически невозможно, два-три года — да, десять лет — нигде такого не было.
— И все же некоторые экономисты уже подсчитали, что при росте украинского ВВП на 40 % мы должны будем выплатить по этим бумагам сумму в $9−12 млрд. Так ли это? И что заставило вас тогда в переговорах пойти на такие весьма жесткие для Украины условия?
— Миллиарды считают люди, которые рассчитывают на 10 или даже 20 лет роста экономики по 5−7 % в год, а такого не бывает. За два‑три года экономического роста таких сумм точно не будет.
Что до условий реструктуризации, это был общий подход к реализации суверенных облигаций в мире. Аргентина это сделала, Греция это сделала, я сейчас работаю в Пуэрто-Рико, и кредиторы требуют того же самого.
— Не были ли контракты с кредиторами излишне щедрыми по отношению к ним?
— Я так не думаю. Смотрите: наши сроки обязательств по ценным бумагам короче, чем у Греции или у Аргентины, всего 20 лет, у них 30 и 40 лет. Барьер по выплатам в 3 % роста ВВП намного выгоднее, чем у Греции с ее 2 %.
Мы были поставлены в такие условия. У кредитного комитета было 14 из 15 выпусков наших облигаций. Один кредитор имел вообще 45 % наших облигаций. Если говорить о равновесии позиций, у нас на него просто времени не было.
Вы должны помнить, в какой пропасти мы были в тот момент. Денег на счету в казначействе не было, бензина для Укрзализныци не было, горячая война. Никто не знал, как долго она будет горячей. Надо было уменьшить бюджетный дефицит. Надо было 5 % этого уменьшенного бюджета отдать на безопасность. В Нацбанке резервов было на менее чем месяц импорта. А сегодня мы имеем $ 21 млрд плюс. Все, что мы сделали тогда, я уверена, было правильно, чтобы спасти страну от той фискальной пропасти, и это как раз предоставило нам возможность сегодня говорить о возможных 7 % роста. Если бы мы тогда пошли на дефолт, то сегодня рейтинговое агентство Fitch не повысило бы рейтинг Украины до В с позитивным прогнозом.
Это была тяжелая работа, никто за нее не благодарит, но она была необходима. Без этого не было бы того, что мы имеем сегодня. Я горжусь, что участвовала в этой работе в те времена.
— Сейчас многие эксперты говорят о начале мировой рецессии. Как, по вашему мнению, это соотносится с оптимистичными планами Украины?
— Рецессия действительно возможна, и в США об этом сейчас говорят довольно часто. Я думаю, что будет попытка администрации Дональда Трампа не допустить рецессию до выборов 2020 года, но не все в их силах. Такой риск остается. Что это означает для Украины? То, что тех новых инвестиций, которые так нужны, чтобы обеспечить стране 7 %-й рост, не будет. Второе важное последствие: рынки капитала будут очень осторожно смотреть на Украину, потому что все же это развивающийся, а не развитой рынок, а значит, и цена кредитования может быть повышена, а доступ к кредитным ресурсам — ограничен. Инфляция может быть выше, и это также влияет на реальный ВВП. Рецессия очень влияет на спрос не столько на зерно, сколько, например, на сталь и все, что имеет отношение к металлургии.
Поэтому — да, Украине не только нужны заявленные реформы, но их важно провести как можно быстрее. Привлечь необходимые инвестиции. Понимать, какие отрасли придут на смену тем, на которые традиционно со стороны экспортеров в случае рецессии спрос падает.
— В Украине, судя по всему, состоится земельная реформа. Уже известны и сроки открытия рынка земли — октябрь 2020 года. Какой должна быть, на ваш взгляд, эта реформа, чтобы стать успешной? Сколько добавочных процентов к росту ВВП страны она может дать? Сейчас обсуждают от 1 % до 3 %.
— Пока мы не увидим готовую реформу, мы никаких процентов не можем посчитать. Главное, чтобы эта реформа была прозрачной и справедливой. Важно привести в порядок земельный кадастр, чтобы каждый понимал, в какой форме собственности и чья эта земля. Этот процесс, как я понимаю, еще не завершен. А во‑вторых, мы уже знаем, как проводить торги через ProZorro, нужно как можно больше пользоваться этой системой и не давить на владельцев земли.
Важно работать с теми, кто уже сейчас имеет огромные арендные договоры на землю, понять количество реальных договоров. Поэтому для таких субъектов рынка важен переходный период. Они сейчас являются мощным двигателем аграрного сектора, благодаря им Украина тянется к первым местам в мире по экспорту и зерна, и подсолнечного масла. Нужен понятный и четкий план работы с ними, потому что и в вопросе с землей, и в вопросе с легализацией азартных игр дьявол всегда в деталях.
И уж точно не стоит бояться иностранных покупателей. Тем более уже понятно, что приобретать землю они могут только через оформление украинских юридических лиц. Никто никуда не отвезет эту землю. Нужно, чтобы она эффективно работала, эффективно поднимала экономику.
— Еще одна острая дискуссия в стране связана с будущим частных предпринимателей — ФЛП. Как вы оцениваете предложения правительства по их налоговому администрированию?
— В нашем варианте налоговой реформы мы также планировали заняться этим. И снова речь идет не о том, что кто‑то хочет давить на частных предпринимателей, кто‑то хочет покончить с ФЛП. Есть понимание их важности на рынке и в экономике. Но система должна быть справедливой. У Украины много потребностей — в мире, в инфраструктуре, в образовании, в безопасности, и будет еще больше. И сейчас у правительства выбор: либо расширить базу налогоплательщиков, либо повысить уровень налогов. Разумнее ее немного расширить. Эти 1−2 % дополнительного налога не сделают айтишников, других предпринимателей и их бизнесы неконкурентными.
И все же человек сидит за каким‑то горячим станком в металлургии и платит около 20 % налога на физическое лицо. А айтишник имеет право на 4 %. Мне кажется, тут все же вопрос справедливости тоже актуален. Изменения в стране не делаются правительственной командой, она может их модерировать или формировать правильный тип лидерства. Мы все должны быть причастны к этим изменениям, ФЛП в том числе, они являются членами этого общества. Они ведь используют дороги и критикуют их качество, эти же дороги, за которые они не хотят платить больше налогов, препятствуют их бизнесу. Вот такой замкнутый круг.
— Вы работаете исполнительным директором Совета по финансовому контролю и управлению для Пуэрто-Рико и как никто другой знаете, что такое климатические катастрофы, от одной из них острова пострадали год назад. Как сегодня США реагируют на эту проблему и как возрождают территории после катастроф?
— В прошлом году над Пуэрто-Рико пронесся разрушительный ураган Дориан, и он практически полностью уничтожил инфраструктуру острова, это было и есть тяжелым испытанием для территории.
С сожалением могу сказать, что правящая Республиканская партия не верит в изменение климата и не готовится к нему стратегически. Ураганы всегда были и есть на этом побережье Атлантического океана, рассуждают они, давайте будем реагировать как на обычные стихийные бедствия. Но я вам точно могу сказать, что с каждым годом ситуация все хуже, воды океана все теплее, а значит, ураганы становятся все более мощными.
Сегодня, возрождая территории Пуэрто-Рико, мы заботимся, чтобы здесь был свой аварийный фонд, план аварийной эвакуации, а дома были построены по лицензии. Такие дома, которые выдерживают скорость ветра 150−160 миль в час. К сожалению, как и в Украине, в Пуэрто-Рико много незаконной застройки. Люди строят где придется сами, без лицензии, а когда их дома разрушаются, не имеют права на страховку и возмещение убытков.
Важен план аварийной эвакуации, но еще более важен план восстановления региона после катастрофы. Это то, с чем США уже сталкивались во времена урагана Катрина 14 лет назад. Восстановление после масштабных катастроф — задача минимум на 20 лет, и это с американскими деньгами.
Глядя на природные катастрофы по ту сторону океана, я часто думаю о военной катастрофе в Украине. Мы сейчас много слышим о планах возможных выборов на оккупированных территориях, но, мне кажется, мы мало себе представляем план по восстановлению этих территорий. Это задача даже не на 20 лет и не на $ 10 млрд, если мы хотим вернуть наши территории, об этом нужно думать уже сейчас. Мне кажется, Украине сейчас очень важно смотреть на примеры других государств, на Хорватию, на Вьетнам — туда, где есть наработанный опыт разминирования территорий и восстановления мирной жизни.
— Вы сейчас редкий гость в Украине. Что вас все еще связывает со страной? Вернуться хотели бы?
— Я глава Наблюдательного совета Аспен-института в Украине и горжусь тем, как он развивается, меня это вдохновляет. Кроме того, я хочу приехать обратно в Украину, когда закончится моя работа в Пуэрто-Рико, ведь вся моя взрослая жизнь прошла тут.
— Тем не менее вы продаете свой дом здесь. Не жалко?
— Очень жалко. Но Киев развивается и меняется. Если я вернусь сюда через три года, после окончания контракта в Пуэрто-Рико, все изменится и на жизнь нужно будет смотреть уже другим взглядом. Я стану старше, буду жить одна, без детей, ведь они повзрослеют, это будет уже совсем другая жизнь. Нельзя войти в одну и ту же реку дважды.
— А в новую реку? Вы бы приняли предложение еще раз поработать в украинском правительстве?
— Все зависит от цели и ценностей этого правительства. А так — да, конечно. Я очень люблю госслужбу. С другой стороны, я могу представить себя на инвестиционном рынке вновь. Строить бизнес мне также нравится, и это тоже большая и позитивная задача. Все будет зависеть от ситуации в стране. Я открыта для идей и предложений.
