Как нам выиграть войну / Юрий Витренко о противостоянии с «Газпромом», угрозе прекращения транзита и общем плане действий

В предыдущих частях я рассказал, как Российская Федерация использует «Газпром» в гибридной войне против Украины, и как с приходом новой команды в 2014 году «Нафтогаз», вопреки ожиданиям, победил во всех важных сражениях против «Газпрома».

В частности нам удалось:

• после прекращения летом 2014 поставок газа от «Газпрома», и даже несмотря на попытки «Газпрома» заблокировать альтернативные поставки — обеспечить Украину газом из Европы; благодаря этому Украина избежала экономической и гуманитарной катастрофы и не дала Путину поставить себя на колени;

• победить в Стокгольмском арбитраже, и теперь вместо обязательства доплатить «Газпрому» более 81.4 миллиарда долларов [1] мы вправе требовать от него 2.6 миллиарда долларов плюс проценты.

_______________________________________________

[1] Данная сумма учитывает все фактически выставленые денежные требования «Газпрома» по «бери или плати» за 2012 — 2016 годы, эффект от применения «бери или плати» в 2017—2019 годах, эффект от применения оригинальной контрактной цены на газ в апреле 2014−2019 годов вместо пересмотренной трибуналом цены, а также оплату за объемы отобранного в первой половине 2014 года, но неоплаченного на момент отбора газа, — по оценке на дату вынесения финального решения по делу о транзитном контракте от 28 февраля 2018 года. _______________________________________________

Это наши общие победы. Они объединяют всех украинцев и наших международных партнеров, которые помогают нам защищаться от российской агрессии и бороться за лучшее будущее для наших детей.

Но противостояние «Нафтогаза» и «Газпрома» продолжается. Его напряжение возрастает:

• «Газпром» отказывается выполнять решение Стокгольмского арбитража — не платит 2.6 миллиарда долларов и не поставляет газ по пересмотренной цене.

• Зато «Газпром» — по очевидно надуманным основаниям — обжаловал это решение в шведском апелляционном суде.

• Поскольку исполнение решения арбитража пока не остановлено апелляционным судом, мы по всему миру начали процедуру принудительного взыскания, но «Газпром» всеми правдами и неправдами пытается этого избежать или хотя бы отложить до вынесения решений апелляционным судом, которые ожидаются к концу первой половины 2020 года.

• Также в Стокгольме начался новый арбитражный процесс между «Газпромом» и «Нафтогазом», в котором «Газпром», вопреки правилам, пытается получить новое решение, противоположное решению предыдущего арбитража.

• Параллельно «Газпром» завершает строительство «Северного Потока-2» и «Турецкого Потока», благодаря которым российская компания уже со следующего года может полностью отказаться от транзита по территории Украины.

• Для продолжения транзита Россия выдвигает Украине абсолютно неприемлемые условия — отказаться от взыскания с «Газпрома» 2.6 миллиарда долларов (плюс проценты) и восстановить «баланс в отношениях», что фактически означает возврат к временам, когда Украина тратила на покупку газа в России намного больше денег, чем получала за транзит. К тому же Россия не предлагает никаких гарантий объемов транзита и соответствующей платы и блокирует применение европейских правил. Это также вредит интересам Украины.

Дайджест главных новостей

Бесплатная email-рассылка только лучших материалов от редакторов NV

Подпишись

Рассылка отправляется с понедельника по пятницу

• В ответ «Нафтогаз» в новом арбитраже требует от «Газпрома» компенсировать убытки от невыполнения им в 2018 — 2019 годах обязательств по поставкам газа. Также «Нафтогаз» требует компенсацию за невыполнение положения контракта о пересмотре транзитного тарифа на 2018 — 2019 годы в соответствии с европейскими правилами. Общая сумма такой компенсации пока оценивается в диапазоне 10.4 — 14.8 миллиарда долларов [2]. Для сравнения: это составляет примерно треть доходов госбюджета. Обоснованность наших требований в новом арбитраже подтверждена отчетом независимых международных экспертов, который «Нафтогаз» предоставил компетентным заинтересованным сторонам.

_______________________________________________

[2] Согласно европейским правилам «Нафтогаз» требует пересмотреть транзитный тариф в 2018—2019 годах таким образом, чтобы этот тариф полностью покрывал такие расходы, как ускоренная амортизация и обесценивание украинской газотранспортной системы. Согласно международным правилам финансового учета «Нафтогаз» должен признать эти расходы в 2018 — 2019 годах вследствие отсутствия обоснованных ожиданий относительно продолжения транзита после 2019 года.

_______________________________________________

• Кроме этого «Нафтогаз» в борьбе против «Газпрома» начинает использовать возможности европейского законодательства о защите конкуренции. В ближайшее время «Нафтогаз» направит в Еврокомиссию жалобу на нарушение этого законодательства со стороны «Газпрома» — в частности относительно «Северного Потока — 2» и блокировки транзита газа через Украину на европейский рынок другими компаниями. Эта жалоба содержит детальный анализ нарушений, подготовленный с участием ведущих европейских юристов и экспертов.

Спросите себя — какова наша общая цель в этом противостоянии, зачем нам в нем побеждать?

Наша общая цель

1. Чтобы Украина могла реализовать потенциал своей газотранспортной системы, получая справедливый доход от транзита.

2. Чтобы пока в Украине есть потребность в импортируемом газе, его поставки были надежными, а цена — справедливой, и чтобы для этого не нужно было жертвовать независимостью страны.

3. Чтобы мы получили справедливую компенсацию наших потерь по текущим контрактам с «Газпромом».

Что такое справедливые цены, справедливый доход и справедливая компенсация? Конечно, Украина хочет иметь низкие цены и самый высокий доход от транзита. Если же говорить не о преференциях, которые мы от России никогда не получали и не получаем, а о справедливости, то нам нужны стандартные европейские правила. Агрессор, Россия, не должна получать преимущества от своей враждебной политики в отношении Украины. Напротив, за нарушение международного права Россия должна быть вынуждена платить высокую цену. Это и есть справедливость. Она — в интересах «Нафтогаза», Украины и наших международных партнеров.

Насколько важным и сложным является для нас достижение этой общей цели?

Как указано выше, российская сторона выдвигает абсолютно неприемлемые условия для продолжения транзита, одновременно заканчивая строительство «Северного Потока — 2», который позволит ей обходиться без транзита через Украину.

Если не будет транзита, и одновременно не будет получена компенсация от «Газпрома», это приведет к экономическому кризису уже в 2020 году. Отсутствие доходов от транзита приведет к уменьшению ВВП примерно на 4% (учитывая эффект мультипликатора); МВФ ожидал роста ВВП в 2020 году на уровне 3%, если вычесть эти 4%, то ВВП упадет на 1%.

Потеря транзита может привести и к дефициту газа в стране уже этой зимой. Отмечу, что поскольку мы уже не будем важными для Европы как транзитер газа на европейский рынок, дефицит газа в Украине уже не будет восприниматься как угроза для транзита в Европу, что может оказать негативное влияние на помощь Украине со стороны международных партнеров; напомню, без такой помощи мы бы не прошли зиму 2014 — 2015 годов.

Теоретически, потерю транзита можно компенсировать за счет развития собственной добычи газа, повышения уровня энергоэффективности и ликвидации коррупционных схем благодаря либерализации рынка газа по европейским правилам. Но, во-первых, это требует времени, и, во-вторых, но самое главное, мы видим, что на практике преобладают обратные тенденции:

• Например, в «Укргазвидобування», крупнейшем добытчике газа в стране, дочерней компании «Нафтогаза», добыча падает (уменьшились суточные объемы валовой добычи газа в I квартале 2019 по сравнению с IV кварталом 2018 года; уменьшился объем товарного газа в 2018 году по сравнению с 2017 годом, и в I квартале 2019 года по сравнению с I кварталом 2018 года). И это несмотря на значительное увеличение инвестиций в предыдущие годы. Сейчас, когда у «Нафтогаза» уже не профицит, а огромный дефицит средств, это при прочих неизменных условиях приведет к еще более существенному уменьшению добычи в 2019 году.
• Сектор фактически закрыт для прихода ведущих международных компаний с технологиями и инвестициями — например, они не участвовали в новых аукционах на право добычи. Многие лоты вообще не нашли покупателя.
• Энергоэффективность пока улучшается только в результате ценового шока — когда люди переживают, что будут намного больше платить. Кредитные программы, проекты доноров имеют относительно незначительный эффект. Износ инфраструктуры имеет гораздо больший отрицательный эффект.
• Реформу рынка газа в последние годы можно охарактеризовать как «один шаг вперед, два шага назад». Правительство обещало Международному валютному фонду полную либерализацию с 1 апреля 2020 года, но к этому нет готовности и потому велик риск, что она уже в третий раз будет отложена (в 2015 году пообещали завершить либерализацию в 2018 году, затем — перенесли на 2019, затем — на 2020 год).
• Эта реформа имеет очень низкую поддержку населения, прежде всего из-за того, как правительство ее публично коммуницировало, а также из-за умышленной дезинформации со стороны оппонентов. Реформе противостоят и Российская Федерация с ее агентами влияния, и мощная олигархическая группа Фирташа, также связанная с Россией.
• Положительный эффект от монетизации субсидий все еще под вопросом.
• Выборочное применение правительством европейских правил, заложенных в принятый в 2015 году Закон «О рынке природного газа», в частности игнорирование нормы о компенсации за возложенные специальные обязанности, разбалансирует рынок и дискредитирует его реформу.
• Не решены проблемы с воровством и потерями газа, его учетом.
• Для завершения реформы нужно еще многое сделать: привести нормативные акты НКРЭКУ в соответствие с европейскими правилами, создать новую инфраструктуру управления кредитными рисками, изменить тарифы облгазов, обеспечить доверие к независимости и компетентности регулятора.
• Есть риск ухудшения ситуации в отношении интерконнекторов из Европы, то есть могут появиться новые «узкие места» для диверсификации поставок газа.

При таких тенденциях без средств от «Газпрома» «Нафтогаз» не только перестанет быть крупнейшим источником наполнения госбюджета, а снова вернется к временам, когда он высасывал оттуда десятки миллиардов гривен.

Но, как вы видите, речь не только о «Нафтогазе». Благодаря нашим совместным усилиям мы избежали экономической и гуманитарной катастрофы в 2014—2015 годах и сохранили независимость. Но угрозы, которые сейчас стоят перед нами, означают, что мы недалеко ушли от обрыва в пропасть. Мы можем снова сорваться туда.

От пропасти к общей цели — длинный и сложный путь, который мы можем пройти только вместе

К сожалению, уже на протяжении нескольких лет мы видим негативные тенденции внутренней борьбы, которая грозит поражениями с катастрофическими последствиями.

Однако для того, чтобы победить в противостоянии с «Газпромом», мы, наоборот, должны выйти на качественно лучший уровень сотрудничества между «Нафтогазом», правительством, гражданским обществом и международными партнерами Украины.

Вот основные аргументы в пользу такого сотрудничества.

1. «Нафтогаз» нужен — вопреки мифам

Было бы ошибкой считать, что существование «Нафтогаза» является вредным, или ненужным. Не меньшей ошибкой является утверждение, что «Нафтогаз» был искусственно создан случайными людьми с исключительно корыстной целью. Если считать так, ни один нормальный человек не захочет сотрудничать с «Нафтогазом», быть частью общей истории.

Поэтому в предыдущих частях я опровергаю мифы о «Нафтогазе».

В частности я показываю, что «Нафтогаз» обеспечивает ресурс газа для отопления почти во всех домах украинцев (природный газ является источником энергии для отопления 87% украинских домов). То есть «Нафтогаз» — это о реальных и жизненно необходимых вещах.

«Нафтогаз» обеспечивает шестую часть всех поступлений госбюджета. Это — в частности, и вопрос наличия денег для выплат пенсий и зарплат бюджетникам.

«Нафтогаз» также обеспечивает надежный транзит газа, что является одним из аспектов важности Украины для Европы.

Будучи преемником Госкомнефтегаза, «Нафтогаз» продолжает долгую и славную историю нефтегазового комплекса Украины. Эта история, со своей стороны, является важной частью истории досоветской Украины, индустриализации во времена СССР, бурных 90-х.

Решение трансформировать Госкомнефтегаз в современную национальную компанию было и является стратегически правильным. Так, из-за некомпетентности, коррупции и политики России, этот процесс до сих пор не завершен, по крайней мере в отдельных аспектах.

Наша команда в «Нафтогазе» начиная с 2014 года осуществляет быстрые и точечные преобразования, является примером скорее кризисного менеджмента, а не полномасштабной трансформации. Под моим руководством был подготовлен план такой трансформации. Внедрение этого плана уже почти в течение года осуществляется под руководством председателя правления «Нафтогаза», но результаты еще не были публично представлены.

Это означает лишь то, что мы должны завершить преобразование «Нафтогаза» в современную национальную компанию.

2. Есть команда людей — надежный партнер для сотрудничества

Наша команда, состоящая как из сотрудников «Нафтогаза», так и из внешних юристов и экспертов, выиграла в предыдущих битвах с «Газпромом» и сейчас продолжает противостоять ему. Мы доказали на практике свой профессионализм и неравнодушие.

Чтобы предоставить достаточно оснований мне доверять, в предыдущих главах я фактически опубликовал отчет о проделанной работе. В нем я привожу конкретные данные по количественным і качественным результатам изменений в деятельности «Нафтогаза», которые я лично инициировал и непосредственно относившиеся к моей ответственности.

К тому же я показываю, за счеет чего это удалось сделать, чтобы оспорить утверждение, что эти положительные изменения от нас не зависели. Я также отвечаю на логичный вопрос куда делись заработанные благодаря этим изменениям деньги.

И хотя я работаю в «Нафтогазе» и в интересах «Нафтогаза», я достаточно подробно рассказываю о том, почему, как с профессиональной точки зрения, так и с точки зрения неравнодушия к своей стране, я видел потребность в конкретных реформах на уровне страны, которые инициировал и помогал воплощать. В частности речь идет о приближении корпоративного управления в государственных компаниях до европейского уровня, построении конкурентного оптового рынка газа, решении проблем со скрытыми субсидиями.

3. Отсутствие обоснованных альтернатив

Наши действия в противостоянии с «Газпромом» всегда имеют надлежащее обоснование: детальный экономический анализ, подтверждение со стороны опытных международных юристов и экспертов. Так и должно быть, ведь мы имеем дело со сложными проблемами, накопившимися в течение многих лет, и у нас мощный противник, который хочет поставить Украину на колени. К тому же наши действия уже подкреплены успешным опытом.

В то же время, альтернативные варианты, которые время от времени предлагаются, это лишь гипотезы, которые еще нужно чем-то подкрепить. Когда начинаешь их анализировать, обычно сразу видишь, что это либо сознательное введение в заблуждение, либо легкомысленные и ангажированные «прожекты».

Например, возьмем вариант с «мировой» и продолжением транзитного контракта с «Газпромом». Фактически нам предлагают как минимум отказаться от вполне реальных 2.6 миллиарда долларов (плюс проценты) в обмен на обещания ненадежного и враждебно настроенного контрагента, без гарантий объемов и оплаты, но с сохранением ему эксклюзива на весь транзит. И еще такое продление контракта будет использовано, чтобы все сейчас отстали от «Северного Потока-2», и он был спокойно достроен. Тогда «Газпром» сможет полностью отказаться от украинского транзита.

Другой пример. Периодически возникают предложения о новом контрагенте с украинской стороны для «Газпрома», который лучше «Нафтогаза» будет с ним договариваться. Не оставляют попыток создать нового коррупционного посредника вроде «РосУкрЭнерго», заменить переговорщиков с украинской стороны на кого-то более удобного для реализации собственных интересов. Но эти варианты пока «не срастаются», поскольку российской стороне нужно решать свои реальные проблемы, чего не могут предложить эти новые контрагенты.

Иногда можно услышать как укор нам, что нужно вообще менять подходы в отношении транзита газа — чтобы «газ передавался на восточной границе», чтобы допустить европейцев и транзитеров среднеазиатского газа, чтобы создать в Украине «газовый хаб». Мы не только не против, мы именно за это активно боремся, поскольку такие изменения пока противоречат интересам режима Путина, и нам этого никто не даст просто так.

4. Реальных альтернатив нет. Есть реальные риски

Из моего рассказа о том, как проходил Стокгольмский арбитраж, вы можете увидеть, что противостояние с «Газпромом» — это сложный процесс, успех которого зависит от глубокого понимания сути того, как должно быть, как есть, и как было раньше; также успех зависит от возможности команды проводить соответствующие изменения и адаптироваться к новым обстоятельствам.

Очевидно, что эффективная работа команды, которая непосредственно занимается отношениями с «Газпромом», зависит от действий правления «Нафтогаза» и его председателя. Также эти действия зависят от эффективности контроля со стороны наблюдательного совета и изоляции компании от политического вмешательства. К сожалению, в последнее время все могут наблюдать кризисные явления в вертикали «правление — наблюдательный совет — правительство». Речь идет о существенных проблемах, требующих скорейшего, но одновременно системного решения.

Еще одним реальным риском является фейковый, для прикрытия корыстных интересов, или непродуманный, чтобы скорее поставить «галочку», «анбандлинг» (отделение деятельности по транспортировке газа) — проведение его способом, который повредит юридической позиции «Нафтогаза» в новом арбитраже против «Газпрома».

Успех сначала в диверсификации поставок газа, а затем и в Стокгольмском арбитраже в значительной степени зависел от имиджа «Нафтогаза». Нам тогда удалось показать «Нафтогаз» как компанию, которая избавляется от коррупции внутри и снаружи, активно меняется, приближаясь к международным стандартам управления. Если трансформация «Нафтогаза» в современную национальную компанию, которая началась уже почти год назад, окажется неуспешной, это будет иметь существенное негативное влияние на имидж компании и может угрожать успеху в противостоянии с «Газпромом».

Сотрудничество: возможные роли

Если вы согласны с необходимостью сотрудничества для достижения нашей общей цели, необходимо определиться с ролью основных заинтересованных сторон.

«Нафтогаз»

• С учетом хотя бы юридических аспектов, компания играет ведущую роль в противостоянии с «Газпромом». Она должна максимально использовать все свои возможности.
• Важна также конструктивная роль компании в трехсторонних переговорах по транзиту с 2020 года с участием Украины, РФ и ЕС. Новый долгосрочный транзитный контракт в соответствии с европейскими правилами, в частности с полным покрытием обоснованных расходов газотранспортного оператора, включая обеспечение адекватной доходности на вложенный капитал, является «Планом А» для украинской стороны. В этом удалось достичь и консолидированной позиции по ЕС, что является существенным достижением.
• «Планом Б», то есть если «Газпром» не примет консолидированную позицию Украины и ЕС, для «Нафтогаза» является получение упомянутой выше компенсации в сумме 10.4 — 14.8 миллиардов долларов. С другой стороны, этот «План Б» является реальной угрозой для «Газпрома», что должно экономически мотивировать российскую сторону на конструктивный подход.
• Если посмотреть на возможную роль «Нафтогаза» шире, то компания может быть эффективной платформой для международных партнеров в добыче, транспортировке газа, и в секторе энергоэффективности. Также «Нафтогаз» может использовать имеющиеся ресурсы и знания, чтобы быть лидером в реформах на рынке газа и в сфере корпоративного управления государственными компаниями. Это все важно, чтобы победить в противостоянии с «Газпромом».

Гражданское общество

• Его роль в данном случае включает и манифестацию общественного запроса на необходимые действия правительства, и действенный общественный контроль над этими действиями, и адекватную реакцию на дезинформацию, которая является элементом борьбы против интересов украинского общества.
• Наша общая цель соответствует ценностям практически всех групп украинского общества. Для украинцев с традиционными ценностями эффективное противостояние «Газпрому» — это вопрос их благосостояния и свободы от притеснений. Для тех, кто разделяет «западные» ценности, это — вопрос верховенства права, государственного суверенитета, европейской интеграции, эффективного рынка и равных возможностей. Для более патерналистски настроенной части общества — это вопрос способности государства обеспечивать социальную защиту.
• Самым ярким примером эффективного привлечения гражданского общества является Евромайдан, который определил европейский вектор развития Украины с 2014 года и фактически привел ко всем этим изменениям в правительстве, затем — в «Нафтогазе», а затем — и в отношениях с «Газпромом». Иными словами, наши победы были бы без этого невозможны и поэтому мы обязаны ими, прежде всего, гражданскому обществу.
• Привлечение хотя бы критической массы представителей гражданского общества. Речь идет не об очередном Майдане, а о нормальном ходе событий, — это составляющая общего успеха, и я понимаю, что она требует сложной работы со стороны «Нафтогаза» в частности по эффективной и честной коммуникации.

Правительство/государство

В своем рассказе о Стокгольмском арбитраже я вспоминал положительную роль премьер-министра Яценюка и его правительства. К сожалению, за исключением важной помощи со стороны МИД и представителей других министерств, мне приходят в голову преимущественно примеры деструктивной роли следующего правительства. У меня лично неоднократно было ощущение, что правительство стремится к нашему поражению, что мы побеждаем не благодаря, а вопреки его действиям. Все еще хочется верить, что это была неосознанная позиция отдельных представителей правительства, что мы можем преодолеть непонимание и объединиться вокруг нашей общей цели.

Какой я вижу роль государства? Если посмотреть немного шире чем противостояние с «Газпромом», на экономику в целом, — это, прежде всего, обеспечение эффективности рынка, главными факторам чего являются верховенство права, прозрачность и честность участников рынка. Но все это имеет большое значение для достижения нашей общей цели. Добавлю хотя бы важность сотрудничества на уровне формирования и реализации внешней политики.

Международные партнеры Украины

К сожалению или к счастью, но мы должны осознавать то, что наши успехи в противостоянии «Газпрому» были бы невозможны без помощи международных партнеров Украины. У меня нет особых сомнений, что без сотрудничества с ними мы не сможем достичь нашей общей цели.

Как я уже отметил, необходим более высокий уровень такого сотрудничества. Например, относительно экономических реформ, нужны действенные инструменты для гораздо более качественного анализа, для гораздо более эффективного контроля их внедрения — чтобы реформы проводились «по сути, а не по форме», в правильной последовательности, чтобы обеспечивалось привлечение заинтересованных сторон и развитие институтов.

Не могу не напомнить, что ареной противостояния с «Газпромом» является не только Украина. Поэтому сотрудничество с международными партнерами должно выходить за пределы нашей страны. Примерами такого сотрудничества могут быть реальная совместная с Еврокомиссией борьба со злоупотреблением «Газпромом» своим доминирующим положением на рынке ЕС, принятие европейскими странами законодательства по экспортным газопроводам из России по примеру Дании (то есть принимать во внимание вопросы безопасности и другие стратегические факторы), помощь на политическом уровне по выполнению «Газпромом» решений Стокгольмского арбитража.

Критически важна позиция Германии. Уже ни для кого не секрет, что Германия активно поддерживает «Северный Поток-2» на политическом уровне. Не комментируя сейчас причины такой поддержки, хотелось бы, чтобы Германия по крайней мере выдвинула РФ ряд предпосылок: выполнение уже вынесенных решений Стокгольмского арбитража, полное прекращение всех злоупотреблений доминирующим положением на рынке ЕС и стран Энергетического Сообщества (сторонами договора о котором являются и ЕС, и Украина), а также пересмотр тарифа на транзит через Украину в 2018—2019 году в соответствии с контрактными обязательствами «Газпрома». Иными словами, условием поддержки правительством Германии совместных проектов с «Газпромом» должно быть хотя бы добропорядочное поведение «Газпрома» относительно ЕС, на лидерство в котором претендует Германия и по отношению к Украине как партнеру Германии.

Я не хочу навязывать эти роли. Я делюсь тем, как я их вижу. Возможно, у вас другое мнение. Давайте подискутируем. В конце концов, наше будущее стоит обсуждения. Ведь наша общая история не завершена. Ее будущее зависит от каждого из нас. Мы за нее в ответе.

Замечу только, что мы должны решать наши настоящие проблемы, а не соблазняться на легкие, однако ошибочные решения, которые только усугубляют эти проблемы. Я надеюсь, что ради нашей общей цели, мы достигнем взаимопонимания до того, как станет слишком поздно.

* Партнер проекта «Нафтогаз против Газпрома» — Юрий Витренко, исполнительный директор НАК «Нафтогаз Украины». Мнения и оценки, опубликованные в материалах проекта, могут не совпадать с позицией НАК «Нафтогаз Украины» и редакции НВ.

Читайте также:

Об общей цели / Почему мы публикуем эту историю и почему именно сейчас?

Чтобы прочитать всю историю — перейдите на страницу спецпроекта «Нафтогаз против Газпрома».