«Я готов быть добродетельной инвестняней». Мэр Червонограда о требованиях к тыловым городам, шахтах и перспективах развития
Андрей Заливский, городской голова Червонограда
Червоноград — это достаточно нетипичный город на западе Украины. Он находится почти на границе с Польшей. Но есть сходство с угольными регионами востока Украины — от структуры формирования бюджета до населения, привыкшего работать круглосуточно в условиях непрерывного производства. Дело в том, что в Червонограде работает несколько государственных шахт, а именно у города есть давние партнерские отношения с Покровском, Мирноградом и другими городами Донбасса.
Однако община пытается развиваться по другим направлениям, чтобы уменьшить зависимость от одной отрасли. В этом помогает, в частности, сотрудничество с проектом Города добродетели антикоррупционной инициативы ЕС (EUAUSCI), которая началась в 2019 году и развивается по нескольким направлениям. Как тыловой город встретил войну, каковы перспективы развития угольного региона и важность антикоррупционной деятельности — в интервью NV с Андреем Заловским, городским головой Червонограда.
— Что вам удалось претворить в жизнь из планов, которые были на 2022 год, а что пришлось в корне изменить после полномасштабного российского вторжения?
— Мы глубокий тыл. Поэтому 2022 год я бы разделил на три больших этапа. Первый — это февраль-апрель, когда все наши действия были направлены на помощь Вооруженным Силам Украины. Второй этап начался с апреля. Тогда добавилась поддержка внутренне перемещенным лицам (ВПЛ). И, начиная с сентября-октября, включился третий этап — защита гражданского населения в общине, когда усилились ракетные обстрелы, начались отключения электроэнергии
В прошлом году мы планировали решить много проблемных моментов в жизни города. Из крупных проектов удалось реализовать только один — завершена реконструкция приемного отделения Красноградской центральной городской больницы. Другие проекты война перечеркнула или они перенесены на этот год.
— Какие основные причины этого?
— Во-первых, было введено в действие постановление Кабинета министров, определявшее приоритетность выделения средств из бюджетов. Оно до сих пор действует.
Во-вторых, по состоянию на 1 апреля городской бюджет недополучил 27 млн грн. Это самое большое падение за все 7 лет, что я на должности городского головы.
— В чем причина?
— У нас всегда первый квартал сложный, потому что 1/3 местного бюджета наполняют шахтеры. А поступлений на выплату зарплат из госбюджета тогда не было. Бизнес перестал платить налоги в полном объеме: многие остановились, часть людей была мобилизована.
— Как вы решали этот вопрос?
— Все были растеряны. Нужно было сокращать расходы. Благодаря сотрудничеству с проектом EUACI Города Добродетели, у нас с 2020 года принят План добродетели — это совокупность конкретных антикоррупционных мер с четко определенными исполнителями. К моменту начала полномасштабного вторжения, он был выполнен на 70%. Поэтому сотрудничество с программой в течение трех лет укрепило институциональную способность городского совета и подготовило всех сотрудников исполкома к подобным вызовам.
— То есть у вас был заранее сформирован антикризисный план действий?
— Да, План добродетели формирует определенную поведенческую модель должностных лиц. В частности, политическую волю руководства. Я не говорю, что все выходит идеально. Но все равно ты идешь в определенном фарватере. Ты креативишь как это выполнить, а не как уклониться от этого.
Поэтому мы начали с себя, а не с учителей или другого. Я снял премию с себя на три месяца. Сотрудники исполкома получали минимальную премию. Также ограничения коснулись руководителей коммунальных предприятий
— Улучшилась ли ситуация со временем?
— Весенние месяцы были самым большим вызовом в плане финансирования. По состоянию на 1 июня мы уже выполнили план поступлений за 5 месяцев. Тогда стабилизировались выплаты шахтерам. Бизнес и предприятия возобновили работу. Кроме того, пошли налоговые поступления от военных.
— Выгодна ли для общины антикоррупционная работа, одним из элементов которой и является План добродетели?
— Я не рассматриваю кресло городского головы как самоцель. Это возможность самореализации, но какую цель ты ставишь в должности? Личное обогащение или сделать привлекательной общинуё? Я считаю, что община должна развиваться. Украина должна двигаться в Евросоюз, значит мы должны соответствовать стандартам, которые есть там.
Я люблю быть на низком старте. Когда дается отмашка к старту, мы уже готовы. Тогда легче показывать результат и добиваться успеха. Благодаря сотрудничеству с антикоррупционными программами, у нас уже есть фундамент. Но кроме фундамента у нас есть желание быть везде и двигаться в комплексе.
ВПЛ и гуманитарка
— Есть ли что-нибудь в Плане добродетели, которое понадобилось во время войны с практической точки зрения?
— За несколько лет до начала войны в городском совете появился человек, занимающийся антикоррупционной деятельностью. Все уже знают, что без подписи документы дальше не идут даже сейчас, когда, например, был соблазн изменить формат торгов [при закупке товаров и услуг]. Этому человеку я поручил контролировать ситуацию с гуманитарной помощью, чтобы не было злоупотреблений.
— Этот человек подотчетен вам?
— На уровне города — да. Но он также подотчетен НАПК.
— Как организована работа с гуманитарной помощью?
— В первые дни войны Распоряжением городского головы был создан Гуманитарный штаб при исполнительном комитете. От благотворительных фондов и организаций было получено 715 тонн гуманитарной помощи из Германии, Польши, Франции, Литвы, Латвии.
Большинство из них пошли транзитом на южное, восточное и северо-восточное направления. Это Киев-Буча-Ирпень, Харьков, Луганщина (в направлении Попасной). Также передали городу Вознесенск на юге большой генератор, привезенный из Германии.
20 тонн продуктов отправили нашим защитникам и многое другое.
— То есть у вас есть единый орган, который занимается этими вопросами. К его деятельности вы приобщаете представителей других организаций, городов?
— Сначала в городе действовало много общественных организаций, людей доброй воли, занимавшихся этими вопросами… со временем остался наш Гуманитарный штаб. Он сотрудничает с религиозными общинами, с представителями Краматорска, Покровска, которые централизованно помогают своим землякам.
Главное — это объединить людей, общаться с ними и координировать работу. Тогда результат намного лучше.
— Для городов в «глубоком тылу» одно из ключевых направлений работы — это ВПЛ. Сколько таких людей в вашем обществе, как вы им помогаете?
— На территории нашего общества максимально было зарегистрировано до 15 тыс. внутренне перемещенных лиц. Стабильно здесь от 6,5 до 7 тыс.
Приезжавшие с первыми эвакуационными поездами преимущественно хотели двигаться дальше в Европу. Тогда мы были транзитным пунктом, в котором люди останавливались, чтобы отдохнуть день-два. Со временем подавляющее число людей стало оставаться у нас, поэтому появилась потребность в приютах. Первое что пришло мне в голову — это детские садики. В них удалось разместить до 800 человек.
Когда поняли, что все это скоро не завершится, параллельно начали готовить другие приюты. Начали выделять денежные средства из городского бюджета, привлекать средства от международных доноров. Кто помогал мебелью, кто строительными материалами, финансово, бытовой техникой. Несколько таких приютов мы уже сделали. Там смогут разместиться несколько сот человек.
Также организовали питание. С первых дней персонал садов получал продукты через наш гуманитарный штаб и готовил еду. Сначала было трехразовое питание, после Пасхи двухразовое. Сейчас есть разовое горячее питание для всех проживающих компактно. Также раздали в городе около 2 тысяч продуктовых наборов от World Central Kitchen.
— Вы сказали о ремонте в местах, которые станут убежищем. Какие объекты выбрали для этого?
— В одном из городков нашего общества был дом детского и юношеского творчества. Мы его перенесли в соседнее помещение, произвели ремонт. Там уже живут люди. Есть музыкальная школа, в которой одна секция из трех не работает. Начали работу по ней. Есть другие помещения, где живут люди, приехавшие эвакуационными поездами из Покровска и Мирнограда.
— Находят ли внутренне перемещенные лица свое место в вашей общине?
— Опрос среди ВПЛ показал, что более 70% хотели остаться в Червонограде. Кто-то, пожив в приюте, нашел работу и начал арендовать. Кто-то даже приобрел жилье.
Но есть люди, которым сложно, которые живут только благодаря социальным выплатам. Задача власти — помогать.
— Что изменилось в работе городского совета после начала массированных ракетных обстрелов?
— Первоочередной задачей было обеспечить учреждения критической инфраструктуры генераторами. Но мы пошли дальше и приняли решение об обеспечении «Пунктов несокрушимости» и пунктов обогрева терминалами спутниковой связи Starlink. Мы уже приобрели их. И есть ресурс для дополнительных закупок в случае необходимости.
14 октября 2022 года после реконструкции была открыта библиотека по улице Грушевского. Фактически ее превратили в современное пространство с детской локацией и зоной коворкинга. Денежные средства на реконструкцию выделяли из городского и государственного бюджета. Антикоррупционная инициатива ЕС в Украине профинансировала закупку мебели.
«Я надеюсь, что это будет привлекательным местом как для молодых бизнесменов, которые будут искать здесь вдохновение, так и для фрилансеров, которые могут здесь работать, и для внутренне перемещенных лиц» — сказал на открытии Аллан Паг Кристенсен, руководитель EUACI.
Это первое подобное пространство в Червонограде, где можно проводить мероприятия, дискуссии, обучение, обсуждать проблемные вопросы.
Доноры и трансформация
— Вы упомянули о работе с донорами. Мне кажется, что не все украинские города до сих пор умеют и хотят это делать. Могли бы вы поделиться своим опытом?
— Большого опыта коммуникации и сотрудничества с донорами до войны и у нас не было. Ситуация заставила обращаться, потому что было очень много запросов от ВПЛ. Сначала местные жители снабжали продуктами, но потребности росли, поэтому начали искать другие источники. Поняли, что могут помочь международные партнеры.
В чем возможный секрет нашего успеха? Моя заместительница Надежда Земницкая, которая занимается Гуманитарным штабом, собрала вокруг себя молодую активную целеустремленную молодежь. Большая часть из них владеет иностранными языками, и они начали нарабатывать контакты.
Также способствовала прозрачность. Доноры увидели, что червоноградский гуманитарный штаб каждый день отчитывается о работе (что и от кого получено, куда пошло) и сами стали на нас выходить.
— Возможно, в городе уже есть проекты, реализуемые за грантовые средства?
— Да, мы производили энергетические аудиты 60 коммунальных зданий. Это учебные заведения образования, культуры, медицины. Теперь ищем доноров, чтобы произвести термомодернизацию и отопление на альтернативных источниках энергии. Также хотим модернизировать часть системы теплоснабжения.
— Как вы видите сотрудничество с EUACI на этот год? Или у вас уже все зафиксировано?
— Усовершенствованию границ нет. Сегодня мы ждем результатов аудита коммунального предприятия Центральная городская больница. Второе — это электронная приемная, кабинет жильца, чтобы все видели на какой стадии рассмотрения находятся все жалобы, запросы, обращения. И третий проект, родившийся при поддержке Антикоррупционной инициативы и реализуемый вместе с командой экспертов ОО «Львовский регуляторный хаб», — это упорядочение очередности получения земельных участков, которые каждый человек имеет право получить бесплатно. Такого в Украине никто еще не делал. Мы хотим, чтобы была прозрачность и подотчетность.
В 2019 году в Червонограде была внедрена геоинформационная система. «Уже реализовано 5 подсистем плюс 2 в процессе», — рассказывает Тарас Хавунка, советник городского головы.
На портале можно найти:
- реестр недвижимого коммунального имущества;
- инвестиционную карту;
- городской земельный кадастр;
- реестр рекламных носителей;
- бюджет на карте.
В ближайшей перспективе появятся Аналитический модуль и Кабинет геодезиста. «Это портал возможностей», — уверен Андрей Заливский, городской голова Червонограда.
Инвестиции и инвестпривлекательность
— Что такое для общины угольная промышленность? Это проблема или возможность?
— Я отвечу с точки зрения городского головы. 1/3 поступлений городского бюджета общины идет от угольных предприятий. Готова ли община добровольно отказаться от трети доходов? Наверное, нет. Понимаем ли мы, что в перспективе это может произойти? Да.
— Фактически весной прошлого года у вас была смоделирована ситуация внезапного исчезновения доходов от шахт…
— Да. И мы увидели, с чем можем столкнуться. Мы должны найти замещение. Главное поставить себе цель и постоянно что-либо в том направлении делать.
Значит, наши действия должны быть направлены на то, чтобы 2−3−4 разные направления диверсифицировать. Но мы понимаем, что потерявшему работу шахтеру нужно предлагать другую профессию, в которой заработок будет меньше не на 50%, а на 10−15%. Иначе он не согласится.
— Насколько важна работа по улучшению инвестиционной привлекательности города во время военного положения?
— Основная моя миссия на этом посту — это имидж общества. Когда я говорю с бизнесом, то всегда говорю, что на старте у них 10% прибыли — потому что не дают взятки!
— Можете привести примеры инвестиций?
— Когда заходит внешний инвестор, это говорит о перспективе города и общества. До войны у нас началось строительство ТРЦ. Это было очень хорошо, потому что инвестиция не местная, а из Львова.
Его должны были открывать в марте, но все остановилось. Нам удалось убедить владельцев и в июне открылся торговый центр. Те же владельцы на земельном аукционе выкупили участок и в этом году планируют начать строительство технопарка на территории 3,5 га.
В рамках трансформации угольных регионов мы разработали документы под большой индустриальный парк — около 80 га. Теперь будем его регистрировать. Это будет коммунальное предприятие.
Наша задача показать всем, что у города есть перспектива. Что с шахтами или без них жизнь будет.
— Есть ли у вас релоцированные предприятия с востока или юга страны?
— Есть несколько компаний. К примеру, предприятие из Рубежного хочет возобновить выпуск пластиковой упаковки для лекарств.
Но мы не делаем акцент релоцированы или не релоцированы. Есть люди, желающие вкладывать средства в общину. Я их спрашиваю всегда: «Чем община вам может быть полезна? Чем я, как мэр, могу вам помочь? Нужно быть инвестняней? Да, я готов быть!». Для нас важно развитие общества.
— Есть ли специализация бизнеса, на который вы делаете ставку?
— У нас очень развитый мебельный кластер. Во время войны открывается новое мебельное предприятие, уже завезено современное оборудование — это польская инвестиция. На старте должно быть 200 рабочих мест с перспективой увеличения до более чем 1000.
Второй кластер — переработка сельхозпродукции. Я встречался с депутатами Европарламента от Италии в то время, когда были сложности с логистикой зерна. И они спросили меня: «Почему вы не строите фабрику по выпуску итальянской пасты? У вас же 20 км до границы!». Зачем экспортировать большой тоннаж зерна, когда можно его и другие сельскохозяйственные растения перерабатывать здесь, в Украине?
У нас часть угольных предприятий закрывается, их площади высвобождаются и могут стать еще одним центром притяжения для создания новых предприятий. Также высвобождается рабочая сила, готовая работать посменно. В нашем обществе жизнь идет 24 часа в сутки: 4 смены на шахтах, в других предприятиях есть ночные смены.
— Многие годы говорится, что Украина может стать европейским Китаем. Чувствуете ли вы возможность для этого и есть ли у европейцев такая потребность?
— В декабре 2021 года у меня была встреча с голландцами, желающими построить на территории нашей общины завод по переработке сала в жир для парфюмерии и антисептиков. У них есть предприятие в другой стране (не буду говорить в какой). И уже тогда я предложил им перенести производство сюда, поближе к границе с ЕС. Именно потому, что в перспективе может возникнуть, скажем так, определенный мировоззренческий дискурс с Китаем или с другими странами. Они задумались…
Европейский бизнес готов вкладывать в Украину. Но после окончания войны. Я со своей стороны прошу назвать условия, при которых они готовы вкладывать, чтобы у нас было время подготовиться. Нам говорят условно 10 пунктов, которые нужны, а мы 5−6 месяцев работаем над их исполнением. Война заканчивается, они говорят «Мы готовы!», а мы отвечаем «И мы готовы!».
Проект создан при поддержке антикоррупционной инициативы ЕС в Украине (EUACI).
