Детективная история. Кто помогает офшорам Суркисов взыскать с государства 7 млрд грн во время эпидемии коронавируса
В пик эпидемии коронавируса у братьев Суркисов появился шанс взыскать с государственного ПриватБанка 7 млрд грн. НВ Бизнес выяснил детали этого скандального процесса
В разгар кризиса из-за эпидемии коронавируса в Украине государственный ПриватБанк может лишиться 7 млрд грн — причём лишиться при помощи или странной беспомощности государственных чиновников.
Эти деньги на основании решений украинских судов могут быть взысканы с ПриватБанка в пользу связанных с олигархами, братьями Суркисами, офшорных компаний.
Напомним, что по ходатайству государственного исполнителя Минюста судья Печерского районного суда Киева Пидпалый 25 февраля 2020 года, решая вопрос о разъяснении постановления об обеспечении иска шести офшорных компаний, рассмотрение которого остановлено еще в 2017 году, принял сторону истцов. Судья фактически обязал ПриватБанк выплачивать этим компаниям средства, которые были ими размещены на счетах Кипрского филиала Приватбанка еще в 2012—2014 годах, а также проценты, которые по условиям таких договоров должны были начисляться с момента заключения депозитного договоров до 17 февраля 2020 — это $259 млн.
А в среду, 8 апреля, в Киевском апелляционном суде со скандалом начался процесс по апелляции Государственной исполнительной службы на решение судьи Пидпалого. На это первое заседание путём манипуляций не были допущены ПриватБанк и Минфин.
На этом фоне вспыхнул публичный конфликт общественности и ПриватБанка с министром юстиции Денисом Малюськой. Министр Малюська заявил, что исполнитель защищает интересы банка.
Следующее заседание суда пройдет 13 апреля, на котором может быть решено — останутся ли 7 млрд грн государству или же отойдут офшорам Суркисов.
Отметим, что сейчас для государства потеря такой суммы может быть ощутимой. Дефицит бюджета Украины из-за падения экономики ожидается на уровне 10%. Правительство максимально урезает расходы, чтобы найти деньги для финансирования своих долгов и предотвращения кризиса. В ускоренном режиме выполняет требования МВФ, чтобы получить помощь. Из-за распространения коронавируса потребность системы здравоохранения Украины в дополнительном финансировании из госбюджета может вырасти на 100 млрд грн.
Журналист НВ Бизнес связался с заместителем председателя правления ПриватБанка (курирует управление проблемными активами) Галиной Пахачук и юридическим советником банка Андреем Пожидаевым, чтобы выяснить детали судебных разбирательств с офшорами Суркисов. А также понять, действительно ли в этом резонансном деле Минюст на стороне государства.
Давайте начнем с того, что объясним читателям историю вопроса.
Пахачук: Начнем с того, что ПриватБанк открыл филиал на Кипре 20 лет назад. Когда банку было удобно, он применял то украинское, то кипрское банковское законодательство.
Для чего банки открывают зарубежные филиалы? Чтобы привлекать деньги за рубежом — это классика, потому что они там дешевле, доступнее. Но в случае с ПриватБанком, деньги привлекались в Украине, а на Кипр они выводились и как кредиты, и как депозиты. Находились компании, близкие к бывшим собственникам, которые там открывали депозиты, в том числе и эти шесть офшорных компаний. Названия и реквизиты депозитных договоров уже известны, потому что вчера г-н министр юстиции раскрыл их у себя на странице в фейсбуке.
Контекст: где замечены офшоры, названия которых раскрыл в письме министр Малюська
Сейчас CAMERIN INVESTMENTS LLP, SUNNEX INVESTMENTS LLP, TAMPLEMON INVESTMENTS LLP, BERLINI COMMERCIAL LLP, LUMIL INVESTMENTS LLP, SOFINAM INVESTMENTS LLP оспаривают привлечение денежных средств до проведения процедуры bail-in в административном суде Украины (дело № 826 / 1317/17 находится на рассмотрении в Шестом апелляционном административном суде, рассмотрение пока остановлен до рассмотрения дела № 2510/2017 судом Республики Кипр).
Кроме того, как сообщал НВ Бизнес, эти офшорные компании вместе с Игорем Суркисом подали иски в Высокий суд Лондона против пятого президента Украины Петра Порошенко и бывшей главы НБУ Валерии Гонтаревой.
Сейчас Большая палата Верховного суда 27 апреля продолжит рассматривать кассационную жалобу НБУ, Кабмина и Приватбанка по иску семьи Суркисов.
Как известно, во время работы временной администрации в Приватбанке по процедуре конвертации средств инсайдеров банка в капитал (bail-in) семью Суркисов также признали связанным лицами. У Игоря Суркиса в Приватбанке на счету было 151 млн грн, у Полины Ковалик (жены Григория Суркиса) — 514,1 млн грн, Григория Суркиса — 163,1 млн грн, Марины Суркис (дочь Игоря Суркиса) — 174,5 млн грн, Рахмиля Суркиса (отец братьев Суркисов) — 44,8 млн грн.
В мае 2017 года Окружной административный суд Киева признал незаконным и отменил решение комиссии НБУ о признании связанными с Приватбанком лицами семью Суркисов. Кроме того, этот суд отменил приказы временного администратора Приватбанка, которые касались счетов физлиц.
В ноябре 2017 года Киевский апелляционный админсуд подтвердил это решение и обязал банк вернуть деньги. Во время рассмотрения этих дел Нацбанк указывал, что Игорь Суркис и Игорь Коломойский являются акционерами, в частности, телеканала «1+1», что указывает о связи Суркиса с бывшими собственниками Приватбанка. Потому и родственники Игоря Суркиса считаются инсайдерами Приватбанка до его национализации. Если Большая Палата примет решение в пользу Суркисов, то и другие лица смогут оспорить свою связанность с банком, тогда государство может потерять около 30 млрд грн (сумма bail-in).
Вы говорите, что деньги привлекались здесь, это вы внутреннее расследование проводили?
Пахачук: Когда мы говорим об этих шести депозитах, в свое время Kroll раскрыл природу образования этих депозитов в своем отдельном отчете по Кипру. Но мы не органы следствия, мы банк. Пусть правоохранительные органы делают свою работу.
Вернемся к моменту национализации ПриватБанка.
Пахачук: После национализации какая была история? Bail-in. Это не нововведение Украины, а опыт других развитых стран, прошедших банковский кризис. Большие депозиторы (сумма более 250 млн долларов) это 6 компаний, по которым Национальный банк принял решение, что это связные лица, Фонд гарантирования провел конвертацию этих обязательств банка в его капитал. Соответственно, после национализации,
Но сами депозиторы с этим не согласились?
Пахачук: Наши оппоненты сначала оспаривали bail-in в кипрском суде, затем пошли в суды в Украине. Интересная деталь, почему-то это депозиты были открыты не у нас в стране, не под украинской юрисдикцией. Очевидно вкладчики хотели, чтобы эти все соглашения велись по кипрскому праву. Но когда они обратились в суды на Кипре, их совсем не устроило то, как работает местное правосудие.
Поэтому они начали судиться в Украине?
Пахачук: Они побежали в наш самый гуманный Печерский суд. Когда в феврале 2017 года банк получил определение суда, для нас это было определенным сюром. Решение звучало как «банк має виконувати свої зобов’язання». Выполним, если будут правовые основания.
То есть определение суда было, но из него не было понятно что дальше делать?
Пожидаев: Что нужно делать в таких ситуациях? Нужно идти в суд за разъяснением почему было принято такое решение и что банку нужно сделать в Украине, чтобы вернуть депозиты на Кипре по кипрскому законодательству? Мы очень долго ждали разъяснения суда. В процессе против нового правления ПриватБанка было возбуждено несколько уголовных дел за неисполнение решения суда, которое в принципе непонятно как исполнить. И вот через 3 года в марте 2020 появляется разъяснение судьи Пидпалого.
Так что произошло еще раз? И причем здесь Суркисы?
Пожидаев: Печерский районный суд в лице судьи Пидпалого выносит определение о разъяснении определения суда от 2017 года, которым фактически удовлетворяет исковые требования и обязывает ПриватБанк выплатить 250 миллионов долларов офшорным компаниям, связанным с Суркисами. Каким образом банк может исполнить договор, если он его уже исполнил в 2016 году, когда была проведена процедура bail-in?
Это уже не первый раз, когда в рамках исполнительного производства всеми правдами и неправдами пытаются заставить банк перечислить денежные средства.
Здесь, в этом моменте, я так понимаю, появилось Министерство юстиции и исполнительная служба, правильно?
Пожидаев: Точно!
То есть появилось это разъяснение суда, а потом вдруг появляется апелляция со стороны государственного исполнителя?
Пожидаев: Тут уже надо сделать шаг назад. ПриватБанк, Фонд гарантирования, Национальный банк, Министерство финансов, от недавнего времени еще и Кабинет Министров, все подключились и отстаивают интересы государства, отстаивают интересы государственного банка. Вчера был очень странный день, когда по непонятным для нас причинам г-н министр юстиции вышел с обвинением банка и опубликовал в фейсбуке документы, которые содержат банковскую тайну. Я полагаю, что министру дали или неполную, или искаженную информацию о тех вещах, которые происходят с исполнением определения Печерского районного суда.
У вас есть вопросы к государственной исполнительной службе?
Пожидаев: Конечно есть. Я не знаю, чем руководствовалась госисполнитель, когда указала неизвестное никому физическое лицо взыскателем денег с банка. Кто это? Директор офшорных компаний? Их доверенное лицо? На каком основании госисполнитель открыл производство в пользу лица, которое не является истцом по делу? Вскоре после открытия производства госисполнитель начинает безосновательно штрафовать банк за неисполнение определения 2017 года, начинает составлять акты о неисполнении. Я могу показать эти акты, в них нет банковской тайны. В них нет вообще ничего. При оформлении актов госисполнитель не привлек ни понятых, ни представителей банка как должника. Отсюда у нас обоснованные сомнения, приходил ли вообще госисполнитель в банк? Ведь в нарушение всех инструкций в актах, на основании которых на банк налагались штрафы и даже возбуждались уголовные дела, стоит лишь подпись исполнителя.
Т.е. исполнитель не попыталась выяснить, исполнил ли банк определение суда, и не попыталась разобраться, почему такое исполнение невозможно. После чего банк обращается к исполнителю с заявлением, в котором детально объясняет всю ситуацию. Это и есть то заявление, которое опубликовал вчера г-н министр. Банк уже всё исполнил в 2016 году. Что нам еще сделать? Государственный исполнитель принимает эту позицию и заходит с ней в Печерский районный суд за разъяснением. Важно отметить, что не только исполнитель зашёл с заявлением о разъяснении, но и одна из офшорных компаний. Фактически в Печерском районном суде находилось 2 производства: одно по заявлению исполнителя у судьи Пидпалого, а второе по заявлению оффшорной компании у другого судьи.
Одинаковые они по своей сути?
Пожидаев: Исполнитель в своем заявлении использовал правовую позицию банка. По нашему мнению единственно верную и правильную. Невозможно обязать исполнить уже исполненные депозитные договора. Как минимум до тех пор, пока нет судебных решений о незаконности проведенной процедуры bail-in. Есть позиция офшоров. Исполнить означает заплатить.
На первое и второе судебные заседания исполнитель не является. Явилась она на следующее, которое и стало финальным. Защита своей позиции госисполнителем была в формате «підтримую», а на аргументы оффшоров «не возражаю», причем аргументы офшоров вообще не могли рассматриваться в этом процессе судьей Пидпалым, так как находились на рассмотрении другого судьи.
Что настораживает во всем этом процессе? Может тут все-таки есть какое-то недопонимание или есть какие-то признаки, которые указывают, что какие-то действия производятся специально?
Пожидаев: На этот вопрос могут ответить только правоохранительные органы и Высший совет правосудия. Не впервые судья Пидпалый выносит неоднозначное решение. Например, весной 2019 года он расторгнул договора поручительства бывшего собственника банка, причём он даже умудрился расторгнуть даже те договора, которые уже были прекращены.
Я так понимаю, вам сказали, что суда не будет, а в итоге суд был и вы там не присутствовали?
Пожидаев: У нас до сих пор нет официальной информации о результатах заседания 8 апреля в апелляции. За день до этого и ПриватБанк, и Министерство финансов через канцелярию суда получили информацию о том что судебное заседание не состоится.
Министр написал, что государственный исполнитель защищает…
Пожидаев: Вероятно министр стал получателем некорректной и искаженной информации. Еще один важный момент: судья Пидпалый очень долго готовил полный текст своего определения. Исходя из реестра судебных решений, сам текст определения был составлен только 12 марта.
Но что делает госисполнитель? Он уже 4 марта подает апелляционную жалобу! Зачем исполнитель это сделал? Чем он руководствовался? У меня на это ответа нет.
То есть правильно я понял, он подал апелляцию раньше, чем было решение…
Пожидаев: Скажем так, обычно апелляционные жалобы не подают без анализа полного текста оспариваемого судебного решения. Непрофессионально подавать жалобу без текста решения, не понимая, какую аргументацию использовал суд. Полагаю, что цель апелляции без анализа выводов суда первой инстанции носит формальный характер.
Я вам процитирую госисполнителя: «Я считаю решение незаконным, потому что удовлетворили частично». Что это за аргументы?
И министр вместо того, чтобы позвать всех представителей, защищающих интересы государства: юристов банка, внешних юристов, которых он считает неквалифицированными — выслушать, обсудить, показать документы — он решает выйти в публичную плоскость. Еще и нарушив запрет на раскрытие банковской тайны.
Какие риски у всего этого процесса?
Пахачук: Риски — это 259 млн долларов, или более 7 млрд грн, которые могут уйти из госбанка на оффшорные компании. Два глобальных риска: это потеря 7 млрд грн, которые бы пошли как дивиденды от банка в бюджет, или уголовное дело против руководства банка за неисполнение решения суда.
Как вы будете реагировать?
Пахачук: По закону. ПриватБанк требует, чтобы и суд, и государственный исполнитель действовали по закону. Знаете какая первая фраза в решении суда? «Іменем України…» Ни у кого не должно остаться сомнения в законности решения, вот в чем главный вопрос. Пока сомнения в законности и прозрачности таких решений остаются, не подписывайте их «Іменем України…»
