Чем сертификация Северного потока-2 грозит Украине?
Последний квартал года немецкий регулятор сетей посвятит рассмотрению заявки на сертификацию «Северного потока-2». Это сложный и длительный процесс, ведь нужно учесть интересы всех участников рынка, на которых повлияет появление нового газопровода.
Такой анализ проводится впервые относительно такого проекта да еще и под безумным давлением со всех сторон. Украина уже много лет — часть европейского газового рынка, и мы считаем, что тоже имеет право на аргументы и конструктивное давление, которые существенно раскрывают глаза всем принимающим решения касательно будущего европейской энергетической безопасности и конкуренции на рынках. Именно с этой целью заявки на участие в сертификации Северного потока-2 подали ОГТСУ и НАК Нафтогаз от Украины, PGNiG и PGNiG Supply&Trading GmbH от Польши. И пока продолжается процедура, следует и в Украине еще раз рассмотреть ключевые аргументы.
Первое, что я вижу как бывший политик, это риск усиления военной и гибридной агрессии со стороны России.
Задолго до военного вторжения российская кампания против Украины включала политическое и экономическое давление. В 2014 году оккупацией Крыма и дестабилизацией Луганской и Донецкой областей Россия начала полноценную военную агрессию против Украины. И на этот раз речь идет не только о территории Украины.
Теперь дальнейшую военную эскалацию со стороны России сдерживают транзитные потоки газа через Украину. Однако Северный поток-2, который начали строить в июне 2015 года, является неотъемлемой частью экономической и может стать продолжением военной кампании.
Военные действия на Донбассе уже сделали недоступными две точки на российско-украинской границе — Прохоровку и Платово. В этом году газ в Европу идет через Сохрановку в Луганской области и Суджу в Сумской.
Что произойдет с линией фронта, если Россия больше не будет рисковать своими деньгами и газом? Насколько значителен риск вторжения в эти области, если транзит газа для европейцев остановится? Мы в ОГТСУ считаем более чем значительный.
Вторая угроза — риск для поставки газа потребителям в Украине. Запуск очередного газопровода Газпрома, особенно без распространения на него требований Третьего энергопакета и доступа к его мощностям третьих сторон, не увеличит источники поставки газа в Европу. Однако вполне может снизить количество поставщиков газа для Украины.
Наш опыт позволяет так говорить, ведь каждый запуск газопровода Газпрома в обход Украины уменьшал использование украинской ГТС для транзита. Из последнего — запуск Турецкого потока свел к минимуму загрузку южной ветки нашей ГТС, транспортировавшей газ на Балканы и в Турцию.
Остановка транзита газа через Украину сразу лишит газа 5 украинских городов на украинско-российской границе. Для остальной Украины нулевой физический транзит означает вероятный дефицит 20% потребностей в периоды пикового спроса. Ведь для импорта газа из ЕС у нас есть только одна точка с гарантированными мощностями — Будинце ( Словакия). И ее недостаточно при малых объемах физического транзита.
Переключение физических потоков газа на Северный поток-2 непременно повлияет на способность ОГТСУ выполнять свои обязательства по обеспечению безопасности поставок и ослабит позиции Украины, Молдовы и других соседних стран для давления со стороны Газпрома и России.
Третья угроза — экономическое давление на украинцев и европейцев из-за остановки транзита.
Без транзита Украине не нужна газотранспортная система, рассчитанная на транспортировку до 146 млрд кубометров газа в год. Эту систему строили именно для транзита, поэтому она так гибка, надежна и мощна. Ежегодно Оператор ГТС платит государственному бюджету Украины по $0,5−0,8 млрд налогов и дивидендов. И 80% нашего дохода зависит от объемов транзита российского газа.
Если же ГТС будет транспортировать относительно небольшие объемы внутренних потребностей, то стоимость ее обслуживания будет возложена на украинских потребителей. Расчеты показывают, что рост тарифа на внутреннюю транспортировку газа может составлять 3−4 раза.
Оператору придется вывести из строя значительные части ГТС: втрое сократить количество компрессорных станций, вывести из эксплуатации часть газопровода Уренгой-Помары-Ужгород. Часть ГТС придется переоборудовать под новые потребности — для импорта газа только из Европы и для обслуживания внутренних маршрутов.
Итак, с одной стороны, Украина теряет миллиарды долларов дохода, а с другой — должна тратиться на строительство новой инфраструктуры, и за пределами Украины тоже. Ведь для расширения импорта нужно будет присоединиться к Центральноевропейскому газовому узлу в Баумгартене (Австрия) и устранить «узкие места» по всей Европе.
Сокращение транзитных мощностей украинской ГТС уменьшит или вообще уничтожит возможность транспортировки водорода или других возобновляемых газов из Украины в Европу. Таким образом, Украина потеряет шанс присоединиться к совместному движению за декарбонизацию Европы, которое могло бы стать возможностью экономического роста. Система не будет ждать возможности полностью заменить газ водородом. Ее эффективная эксплуатация и подготовка к предстоящему новому использованию, в том числе, зависит и от транзита на ближайшие 10 лет.
Напрашивается вывод: Украина приложила много усилий, дабы полностью имплементировать европейское газовое законодательство. Присоединение Украины и ее подземных хранилищ к газовому рынку Европу усиливает гибкость и безопасность поставок газа всех стран-членов ЕС.
У нас нет никаких сетований от европейских контрагентов. У нас нет никаких причин сомневаться, что наш маршрут выгоден Европе. Однако есть целенаправленная политика владельца ресурса по навязыванию других маршрутов.
Россия использует энергетику как политическое оружие для давления на нас и наших соседей. И единственное, что усугубит запуск Северного потока-2, это влияние Газпрома на газовую инфраструктуру ЕС. Поэтому ради энергетической безопасности Европы и Украины в подходе к сертификации Северного потока-2 не может быть никаких исключений. Именно эту позицию мы намерены доказывать коллегам в ЕС. Это не просто требование принципов конкуренции, а это вопрос безопасности газоснабжения всех европейских стран, которые могут оказаться в военном и дипломатическом конфликте с Россией.
