Дубогрыз по средам. Тотальная распродажа Украины, Большевик не продается, новый банк-зомби
Главные финансовые события начала года и почему они важны.
На финансовых рынках большая распродажа Украины. Всего, что связано с Украиной — государственных ценных бумаг, корпоративных облигаций и акций, гривни. Нацвалюта с начала года девальвировала на 3.0% - с 27.28 до 28.13 грн за доллар. Даже несмотря на интервенции НБУ, который с начала года продал на валютных аукционах $430 млн. Акции Ferrexpo подешевели на 16%. Стоимость государственных варрантов с начала января снизилась с 92% от номинала до 73%. Доходность государственных еврооблигаций буквально за неделю выросла с 11−12% до 16−18%; по самым коротким евробондам, с погашением в середине года, доходность превысила 25%. В корпоративном сегменте падение в целом только началось, но по отдельным бумагам стоимость уже снизилась до рекордно низких уровней. Евробонды DTEK Energy, не так давно реструктуризированные после дефолта, в отдельные моменты дешевели до 45% от номинала — примерно как в начале пандемии COVID весной 2020 года (и перед объявлением дефолта). С тем примечанием, что царившей тогда неопределенности сейчас нет, и дефолт, судя по финансовым показателям, компании не грозит.
На языке трейдеров это называется sell off — массовая распродажа. Которая, как правило, подстегивает саму себя: видя распродажу одних активов, например, государственных евробондов, держатели акций тоже начинают продавать. Как говорится, «во избежание», даже если каких-то очевидных причин для продажи нет.
Что случилось? Каких-то явных, очевидных событий, на том же языке трейдеров, «триггеров», не было. Нападение России? Риски есть, но, похоже, даже ниже, чем в конце прошлого года, когда Украина особо не дешевела. Тем более, под боком пример Казахстана: там интервенция уже состоялась, но активы, хоть и подешевели, не так сильно, как в Украине. Ожидания падения экономики? Их нет. Негативные мировые тенденции, например, ожидания роста ставки ФРС и отток денег из Украины? Там ничего принципиально нового, роста ставок ожидают давно, с началом примерно в марте. Холодная зима? Зимой всегда холодно.
Падение выглядит нерациональным лишь на первый взгляд. Уже на второй — все рационально. Украина — страна с низким суверенным рейтингом, B по классификации Fitch; на пять ступенек ниже инвестиционного (который, кстати, у Казахстана (ВВВ-) — вот и пояснение, почему прямая интервенция не привела к похожему sell off там). Украина — страна где почти нет иностранных инвестиций, большая часть таких инвестиций всего лишь выведенные из нее ранее деньги. Украина — не самый надежный партнер даже для МВФ: из 9 структурных маяков предыдущего транша МВФ выполнено 2, из 7 таких же маяков, которые нужно было выполнить до конца прошлого года в рамках нового транша, выполнено тоже 2. Со всех сторон высокорисковая страна.
Что это означает? При первых признаках опасности, нестабильности, непорядка — или даже при первых признаках признаков — инвесторы в первую очередь начнут выводить деньги из таких стран как Украина. Распродавать любые активы, уходить в более тихие гавани. «Триггером» может стать что угодно, даже безобидная статья в зарубежной прессе.
Что делать? Легче сказать, чем сделать. Два варианта: либо сетовать, какой жестокий мир, и как инвесторы не любят Украину и не понимают наших перспектив. Либо повышать инвестпривлекательность: понятные и желательно равные правила игры, выполнение взятых обязательств перед тем же МВФ как обещали, а не как придется. Наказания за невыполнение договоров, например, для злостных неплательщиков по кредитам, особенно в государственных банках. Многострадальная судебная реформа и реформа правоохранительных органов. И многое другое. К этому на деле власть, судя по действиям, не готова: ОП постоянно в поисках некоей волшебной таблетки, одноразовых мер, которые немедленно ускорят рост экономики. Так не бывает.
Остается только порадоваться, что в Украине нет массового фондового рынка, и люди не хранят (почти не хранят) сбережения в акциях и облигациях. Иначе с потерей 20−25% заработанных денег неизбежны были бы уличные митинги, а, может, не обошлось бы без беспорядков.
Приватизация завода «Большевик» снова откладывается. Суд арестовал акции завода по требованию Государственного бюро расследований. Правоохранители считают, что цена объекта в ходе приватизации была занижена. «Большевик», точнее, 33 гектара земли недалеко от центра Киева и рядом с метро, продали примерно за 2.3 млрд грн (включая саму цену, долги и инвестобязательства) — выглядит действительно недорого. Правда, юридические риски оказались такими, что на аукцион пришли всего три потенциальных покупателя, среди них ни одного иностранного инвестора.
Почему это важно? Решительно непонятно, откуда растут ноги у инициативы ГБР — еще и через три с лишним месяца после аукциона. Эксцесс исполнителя, как это часто бывает с госорганами, или излишняя инициативность руководства, или помощь Фонду Госимущества выручить больше от приватизации? Если последнее, то услуга рискует стать медвежьей. Аресты, затягивание с приватизацией, судебные расходы — все это дополнительные риски. Которые будут заложены инвесторами в цену будущих приватизаций. Если серьезные инвесторы вообще заинтересуются такой приватизацией, когда, потратив деньги, рискуешь не получить ничего и завязнуть в судебных спорах.
Нелогично выглядит и сам повод. «Инвестор купил дешево» — так на то он и инвестор. Цель инвестора — заработать денег. Все прочее — инвестобязательства, помощь работникам, наполнение бюджета, социальное развитие — для любого инвестора относится к графе «сопутствующие потери», пускай и неизбежные. Украина сейчас не может привлечь инвестора низкими рисками, единственное, где мы конкурентны — это цена. Платить дорого за украинские активы никто не будет, как бы этого ни хотелось: риск и доходность обратно пропорциональны.
Интересен еще один момент. Как отреагирует инвестор, группа UDP Василия Хмельницкого и партнеров. Оставит ли дело как есть, вернет деньги и оставит «Большевик» государству до лучших времен? Или расходы на суды и прочие трансакционные издержки заранее прогнозировались и уже были заложены в цену? Плохо, если второе.
На банковском рынке появляется новый банк. «Зомби-банк». Окружной административный суд Киева, отменил решение НБУ о ликвидации Мисто банка. Плюс отменил решение Фонда гарантирования вкладов о временной администрации в банке и начале ликвидационной процедуры. У НБУ и Фонда есть месяц, чтобы оспорить решение суда.
Что здесь интересно? Прецедент не первый. Несколько лет назад суды отменяли решения НБУ и Фонда о ликвидации банков. Формально — и временно — «возвращая» банки на рынок. Банк Премиум, банк Союз, банк Велес, Златобанк. Вмешательство судов в банковское регулирование на каком-то этапе настолько превысило разумные пределы, что пришлось принимать соответствующие изменения в Закон о банках. С мая 2020 года судам запрещено останавливать или прекращать процедуру выведения банков с рынка. В случае с Мисто банком пришлось идти обходным путем — технически оспорена не процедура выведения, а ликвидация.
Впрочем, это не более чем крючкотворство и поиск лакун в законодательстве. По сути с банком не меняется ничего. Мисто банка нет, он ликвидирован, вкладчики получили деньги в рамках гарантированных сумм. Никакими судебными решениями банк не возродить, как с помощью судов не оживить мертвеца — собственно поэтому такие банки в НБУ в свое время и окрестили «зомби-банками» (в скобках отмечу, что классическое мировое определение зомби-банков иное: банки, де-факто неплатежеспособные, но выживающие за счет господдержки — в этом смысле украинские госбанки классические зомби).
Что дальше? Ничего кроме траты сил, времени и денег. НБУ и ФГВФЛ будут подавать встречные иски. Выигрывать, а, возможно, и проигрывать апелляции. Процесс может затянуться на несколько лет. Возможно, прежние собственники бывшего банка даже получат некую компенсацию — законом такая возможность предусмотрена. Но это вряд ли — НБУ за годы банкопада накопил необходимый опыт, и решение о выводе банка, не сомневаюсь, выписано юридически безупречно. Закончится признанием правоты НБУ и Фонда, окончательным решением банковского вопроса, и потраченными впустую часами работы НБУ, Фонда и судов. Трансакционные издержки у нас считать не принято.
