Взрывной спрос. Партнер крупной консалтинговой компании рассказал, почему растет интерес к украинским активам
Недавно крупнейшая консалтинговая компания мира KPMG опубликовала исследование о крупнейших сделках, имевших место в прошлом году в Украине.
Судя по всему, у инвесторов снова просыпается интерес к покупкам украинских активов. За 2017 год количество сделок с украинскими активами выросло на 22% до 67. А их суммарный объем увеличился до $1 млрд, или сразу на 37%.
ТОП-10 украинских M&A оценивается KPMG в $714 млн. Самым активным сектором в части слияний и поглощений является АПК – на него пришлось почти половина операций, а также металлургический и горнодобывающий сектор, энергетика и IT.
О том, что стоит за бумом сделок по слияниям и поглощениям в стране, как выгодно продать имеющийся бизнес и на какие активы будет спрос, рассказывает партнер KPMG Дмитрий Мусатов.
– Как вы можете охарактеризовать компании из Топ-10 по сделкам M&A в Украине за прошедший год?
– Если сравнивать Украину с другими регионами, то число и размер сделок в нашей стране, естественно, меньше. По объему мы едва ли подбираемся к 1% ВВП. Тогда как аналогичный среднемировой показатель составляет около 4% ВВП.
Мы ожидаем, что в 2018 году оживление на рынке сделок M&A продолжится, увеличится и количество сделок. Правда, остается открытым вопрос, насколько можно ожидать именно крупных сделок по покупке активов. Если исходить из потребности в наших услугах в консалтинге, то есть запросов как для организации оценки, так и самих сделок. Косвенные признаки подтверждают, что активность должна быть выше.
Сделки же в Топ-10 можно разделить на две составляющие. Во-первых, это покупки компаний, связанные с экспортным потенциалом товаров и услуг, которые они производят. А во-вторых, это инвестиции внутри страны, когда вложения в конкретный сектор представляют для инвестора вход в понятный бизнес с приемлемыми рисками, и при этом дающий хороший возврат.
– Если говорить об экспортном потенциале, каких отраслей это касается в первую очередь?
– Мы говорим в первую очередь о бизнесе в сельском хозяйстве и ІТ-секторе экономики. Здесь Украина экспортирует, условно говоря, две категории товаров и услуг.
Первое – это сырьевые товары, доступные на многих товарных биржах в разных странах. В сельском хозяйстве Украина по многим товарным группам занимает лидирующие места. Инвестиции в этот сектор как для иностранных инвесторов, так и для локальных, связаны с меньшими валютными рисками в связи с экспортной выручкой, а также обеспечивают сравнительно высокую доходность на вложенный капитал.
ІТ – еще одна большая составляющая нашего экспорта. Можно сказать, что это продажа "мозгов" за рубеж – IT-специалисты в Украине в состоянии делать конкурентоспособные продукты, в частности, писать программный код, имеющий огромную востребованность в мире в связи с аутсорсингом, который используется во многих развитых странах мира. Здесь нет никакой привязки к географии. Плюс, в последние годы многие зарубежные компании отказались от других рынков бывшего советского лагеря из-за политических рисков и сконцентрировали свое внимание на Украине. Естественно, стоимость этих компаний растет вместе с их бизнесом, покупать их стало более выгодно.
– Какие еще отрасли имеют потенциал с этой точки зрения?
– Пожалуй, общий вектор будущих сделок M&A в Украине все более будет определяться технологичностью бизнеса. А именно тем, как и насколько быстро новые и уже действующие компании, у которых хорошо развита платформа для ведения бизнеса – есть адекватный персонал, контракты, спрос на их товары и услуги – будут в состоянии создать продукт с той самой мифичной высокой долей добавленной стоимости. Думаю, будет интересно наблюдать за реализацией потенциала Украины в экспорте технологичных продуктов или хотя бы в появлении и развитии компаний, которые создают и применяют технологии лучше, дешевле и быстрее конкурентов на развитых рынках.
Это нельзя назвать трендом, который уже хорошо проявился. Но с точки зрения венчурных инвестиций в Украине уже много таких проектов, стартапов, где речь идет именно о решениях в сфере инновационных технологий и бизнес-процессов. Часто, это компании, направленные на разработку ІТ-инструментов и решений, применимых в совершенно разных сегментах рынка – логистике, финансовом секторе, сфере услуг, производстве и пр. Такие компании продолжают привлекать инвестиции за счет рынка M&A и прочих инструментов, а в будущем будут использовать публичные размещения (например, IPO) и иные подобные способы привлечения капитала. Это то, чего можно ожидать в Украине в ближайшей и среднесрочной перспективе.
В частности, это проекты в сфере, обозначаемой уже привычным словом fintech, то есть там, где бизнес находит применение большим данным, новым алгоритмам в банковской, страховой сфере, где человеческий труд упрощается или заменяется, роботизируется. Роботом не в прямом смысле слова, конечно, а программным кодом.
– Вторая большая категория компаний из Топ-10, у которых большая отдача. Какие это отрасли, какие компании?
– Это зрелый успешный бизнес, который привлекателен инвестору, наверное, с точки зрения своей предсказуемости и обеспеченности востребованными активами. Ведь входить в чужой бизнес и не понимать его, пожалуй, не самое адекватное инвестиционное решение.
Если мы говорим о востребованности и понятной отдаче на вложения, – то это недвижимость. Коммерческая недвижимость сейчас является предметом большого интереса.
Те, кто сегодня приобретает активы на этом рынке, пользуются возможностью войти на достаточно невысоких ставках и смогут реализовать потенциал прироста в будущем. Real estate – применимый актив с точки зрения использования для бизнеса, в том числе, для получения, например, финансирования в банках.
– Есть ли интерес внешних инвесторов к украинским активам? Каково соотношение спроса и предложения?
– Если смотреть по структуре публичных сделок, то в Украине локальные инвесторы формируют порядка 2/3 активности на рынке. Это соизмеримо с уровнем США, где более 56% сделок – внутристрановые. В этом смысле мы очень отличаемся от Европы, где наоборот, внутренних сделок существенно меньше, чем трансграничных. Все сделки либо направлены на покупку активов европейцами за пределами ЕС, либо на покупку иностранцами активов в ЕС.
Действительно, в последние годы есть тенденция роста интереса внешних инвесторов к Украине. Например, Азия все больше проявляет интерес к нашему рынку. Успешные сделки есть, но пока это единичные примеры, которые не имеют большой огласки.
Уже продолжительное время наблюдается тренд роста инвестиций из восточной части мира – Китая, Японии, Кореи, – стран, которые достаточно требовательны к инвестиционному климату принимающей страны. Часто инвесторы из этих стран приобретают миноритарные пакеты акций, не покупая контроль. В Украине же защита прав миноритарных акционеров оставляет желать лучшего.
Пожалуй, в ближайшее время не стоит ожидать активного приобретения инвесторами контролирующих пакетов акций украинских компаний в отраслях, где нет относительно безопасных активов. При этом, в агросекторе, например, приход внешних инвесторов вполне возможен при условии снятии моратория на землю. Поскольку преимущества ведения сельского хозяйства в стране очевидны, даже приобретение контроля и сопряженные с этим риски нового собственника балансируются существенными необоротными активами в виде земли, которая выступает неким инструментом защиты от полной потери вложений.
– Если говорить о внутренних сделках, что можно ожидать в ближайшее время?
– С точки зрения внутренних сделок, потенциальный рост связан с консолидацией бизнеса. То есть с экономией на масштабах. Здесь потенциал остаётся у того же агросектора и сферы потребительских товаров – это будет подходящим сегментом для оптимизации бизнеса.
– Инвестор, если он смотрит на компанию, как он принимает решение о покупке?
– В большинстве случаев инвесторы так или иначе имеют некое понимание и испытывают склонность к покупкам в определенном секторе. То есть отраслевой опыт имеет весомый вклад в принятие первоначального решения о выборе объекта вложений. Еще одним фактором является возможность войти в бизнес по мультипликаторам, которые для инвестора привлекательны и которые сразу дают задел на лучший выход из этой инвестиции. В таком случае чаще идёт речь о сделке финансовых инвесторов. Само собой, в первую очередь все смотрят на сам рынок, на уровень его развития, уровень потребления и потенциал его роста, насколько та страна, в которой производится продукт, может его потребить, или насколько высок экспортный потенциал, на нишевые возможности и фундаментальную недооцененность сектора. В принципе, все начинается с рынка целиком, затем переходят к отрасли, её позициям как внутри страны, так и на внешних рынках, а уж потом доходят до бизнеса, его конкурентоспособности, конкретных рисков, состояния, корпоративного устройства и т.д. Последние составляющие приятия решения управляемы в большей степени, чем макроэкономические и отраслевые факторы. Поэтому выходит именно такая последовательность – сверху вниз: от макроуровня, через отрасль, опыт в этой отрасли инвестора и дальше к рискам операционным.
– Какие еще отрасли могут «выстрелить» в этом году?
– В целом на рынке сделок также есть потенциал у финансового сектора. Более эффективные игроки будут в состоянии купить банки, страховые компании и консолидировать отрасль еще больше. С другой стороны, остается проблема плохих долгов, накопленных из предыдущих лет и висящих мертвым грузом в банковской системе. Возможно, их реализация и дальнейшее использование для создания какой-то стоимости тоже станет достаточно актуальной темой в следующем году. Мы ожидаем, что потенциальный интерес инвесторов к рынку NPL найдет отражение в политике регулятора, возможности организовать платформу для продажи, и в целом, превратится в цивилизованный механизм избавления банковской системы от так или иначе возникающих плохих долгов.
– Сейчас много говорят об интересе зарубежных инвесторов к зеленой энергетике в Украине.
– В секторе энергетики из возобновляемых источников на самом деле много спекуляций вокруг тарифообразования. Есть разные споры в отношении того, какой из различных видов электрогенерации экономически лучше соответствует уровню имеющихся тарифов и какой вид генерации имеет наибольший смысл для Украины. Но все эти разговоры, мне кажется, ведутся о достаточно незначительной доле рынка на фоне того, сколько электроэнергии в стране вырабатывается из атома.
Безусловно, с точки зрения информационного потока интерес действительно достаточно высок. Но если мы посмотрим на фактические денежные вложения в альтернативную энергетику, которыми это подкрепляется, то, на мой взгляд, перелом в сторону «зелёной» электроэнергии не произошел, т.к. пока по объемам она даже близко не подошла к традиционной.
Если говорить о частной генерации, то на рынке остаётся тот же лидер – компания ДТЭК тут впереди. Сделка по приобретению доли в таком бизнесе, кажется, будет вполне нормальным событием.
– Есть ли в Украине предпосылки для прихода крупных инвестиций в нефтегазовую отрасль?
– На мой взгляд, этот сектор в большей степени, чем остальные, сохранит свою зависимость от геополитических интересов Украины, реализуемых, в том числе, через НАК Нафтогаз. Главный интерес, который будет преследовать государство в отношении Нафтогаза, – это защитить его позиции на рынке. Любой потенциальный вход на рынок других крупных зарубежных игроков, новых для сектора, так или иначе вызовет вопрос о конфликте с интересами государства.
Ко всему прочему, этот сектор требует весьма существенных капиталовложений. До сих пор вся палитра факторов, включая объем запасов углеводородов в Украине, не сделали страну достаточно привлекательной для появления даже крупнейших мировых игроков на этом рынке. И ожидать кого-то, кто рискнет зайти в эту сферу, в ближайшие годы, я думаю, не стоит.
Тем не менее существует возможность приватизации в будущем крупнейшей нефтегазовой компании, что вполне можно рассматривать как опцию для входа инвесторов. В текущих реалиях, мне кажется, частные вложения в нефтегазовый сектор скорее ассоциируются с близостью отдельных крупных бизнесменов к власти. В целом, даже перспективы прозрачной приватизации в этом секторе пока кажутся весьма отдаленными.
– Может ли приватизация стать источником будущих слияний и поглощений и привлечь больший интерес инвесторов в связи с недавно принятым законом?
– Исходя из моего понимания, удачная приватизация – это событие, которое требует достаточно стабильного бизнес-климата и политической обстановки в стране. Накануне выборов предпринимать такие рискованные шаги, которые несут за собой политические риски, никто из правящих элит не решится. Если и будет какой-то сдвиг в этом направлении, то на продажу выставят незначительные активы. То есть ожидать приватизации в следующем году, например, долей в Ощадбанке или Нафтогазе, не стоит. Приватизация вряд ли станет катализатором новых сделок в 2018 году.
– Если говорить об IPO как о способе привлечения капитала, есть ли у Украины перспективы развивать этот рынок и размещаться украинским компаниям именно в Украине, а не за рубежом?
– IPO является, с одной стороны, очевидным способом привлечения акционерных средств. В Украине сегодня есть компании, степень готовности которых к публичному размещению высока. Традиционно много ожиданий от ІТ и компаний сельского хозяйства. Приход финансового сектора или компаний из других отраслей на рынок IPO пока мало предсказуем.
С другой стороны, это действительно нетривиальный вопрос. Осуществление IPO именно в Украине, учитывая законодательство нашей страны, культуру корпоративного управления, возможности украинских бирж, пожалуй, нереалистично. Решение будет приниматься в пользу использования площадок в Лондоне или Варшаве.
– Можете назвать необходимые реформы, которые могли бы способствовать активности?
– Базовая потребность любого инвестора, удовлетворение которой давно напрашивается и давно могло бы сделать инвестиционный климат более привлекательным, – это возможность эффективного право применения. Забудем на секунду о несовершенстве самого права, но результативная судебная реформа – это то, что позволило бы инвесторам защитить свои права цивилизованным способом.
Кто может назвать сегодня украинский суд объективным и непредвзятым? А решение суда обязательным и гарантированно выполняемым? Едва ли на эти вопросы будет много положительных ответов. Ни того, ни другого не существует в том виде, в котором ожидал бы инвестор, или в виде, близком к европейской практике.
Если перечислять дальше, то это и многие отраслевые реформы. В качестве примера в секторе энергетики – это реформа тарифообразования. Первые шаги в этом направлении так или иначе уже сделаны, о результатах можно будет судить, начиная с 2019 года.
С точки зрения прав миноритарных акционеров, – а для привлечения средств на IPO это одна из наиболее прикладных сфер для реформ, – необходимо развитие механизмов защиты и реализации таких прав. Список можно дополнить земельной реформой и вопросами реформы корпоративного управления в Украине – они все еще остаются для инвесторов весьма актуальными.
Также один из моментов, которыми Украина пока похвастаться не может, но инвестициям бы очень помогло изменение в этой сфере, – это стабильность политического климата. Вне зависимости от его окраски, инвестиционная привлекательность страны очень зависит от него.
– Какие в целом прогнозы на текущий год?
– Мы ожидаем, что в 2018 году оживление продолжится, увеличится количество сделок. Но остается открытым вопрос, насколько можно ожидать именно крупных сделок по покупке активов. Если исходить из растущего спроса на консультационные услуги в нашей сфере, в сопровождении сделок, оценке и привлечении инвестиций, косвенные признаки роста активности инвесторов указывают на реалистичность прогнозов по росту рынка в этом году.
