Украина должна иметь партнеров, которые обеспечат загрузку газотранспортной системы – Игорь Прокопив

В конце прошлой недели для оператора газотранспортной системы Украины произошло важное событие – был подписан меморандум с операторами ГТС Румынии, Греции и Болгарии по созданию газотранспортного коридора, который будет работать в двух направлениях. Если проект удастся, Украина получит доступ в южном направлении, что станет определенным подспорьем в контексте отношений с Газпромом.

Как это сказывается на работе украинского газотранспортного оператора, знает его руководитель – Игорь Прокопив. В интервью НВ Бизнес он рассказал об особенностях транспортировки газа по территории Украины в Европу, основных результатах, которых удалось достичь благодаря появлению новой культуры производства, а также о том, какие перспективы могут появиться у компании после создания международного консорциума по управлению украинской ГТС.

– Уже довольно долго приходится слышать о том, что Россия будет транспортировать больше газа через обходные газопроводы. Скажется ли это на работе Укртрансгаза? Каковы производственные показатели за последнее время, и вообще, есть ли проблемы с транспортировкой газа по территории Украины?

– Одна из наших основных задач – это надежный транзит российского газа в Европу. Базовыми показателями транзитной работы украинской газотранспортной системы было 120 млрд куб. м в год.

В действующем транзитном контракте между Украиной и Россией идет речь о гарантированной ежегодной прокачке отечественной ГТС 110 млрд кубометров голубого топлива.

Наименьший годовой объем, противоречащий этому контракту, был зафиксирован в 2014 году – 64 млрд куб. м, в следующем году он составлял 67,5 млрд куб. м, и около 75 млрд куб. м при благоприятных условиях мы ожидаем в этом году. Сейчас мы работаем по суточным заявкам, в которых видно, сколько мы должны получить и что отдать на западной границе. Довольно тяжелое общение с россиянами, ведь в 2012 году у нас появился реверс, сегодня его мощность 60 млн куб. м в сутки. Понятно, россиянам это не нравится, они начали ограничивать подачу на Европу, считая, что не будет возможности для осуществления реверса, не будет избыточного газа. Они не выполняли контракты со своими западными партнерами, понесли убытки в виде штрафов и снижения репутации среди партнеров. Поэтому они сейчас пытаются выполнять те заявки, которые есть.

Что касается транспортировки газа для потребителей Украины, то в этом году мы ожидаем падение до 28 млрд куб. м. То есть в целом наша работа – это ±100 млрд куб. м, учитывая транзит.

Что это означает? Это два миллиарда долларов ежегодно поступают в валютную копилку государства. Это чистый доход от реализации товаров, работ и услуг Укртрансгаза по плану на 2016 год – 31 млрд грн. По сравнению с 2014 годом – 14,3 млрд грн., это рост более чем в два раза. На сегодня оператор украинской газотранспортной системы - это большой налогоплательщик в государстве. Если в 2014 году мы уплатили совокупно 1,7 млрд грн, то в планах на 2016 год уже 6,5 млрд грн. Рост более чем в три раза, то есть мы является бюджетообразующим предприятием Украины.

Дайджест главных новостей

Бесплатная email-рассылка только лучших материалов от редакторов NV

Подпишись

Рассылка отправляется с понедельника по пятницу

– А что раньше было иначе?

– Несколько лет подряд Укртрансгаз не имел утвержденного финансового плана, поэтому не мог осваивать необходимые капиталовложения в газотранспортный комплекс. В 2015-2016 годах впервые финплан был утвержден вовремя, предприятие получило возможность инвестировать в основные средства и покупать все необходимое для поддержания производственных процессов. Например, в 2015 году мы впервые за последние семь лет закупили 156 единиц новой техники. Практически впрыснули свежую кровь для того, чтобы повысить эффективность выполнения производственных задач нашими структурными подразделениями.

Если говорить о финансовом состоянии, то в 2014 году на предприятии было несоответствие тарифов на услуги по транспортировке газа. Существовал тариф – 82 гривни. Во время проведения интенсивной работы с регулятором, руководствуясь соответствующими планово-экономическими расчетами, мы достигли тарифа в 296 гривен. Сегодня он упал до 217 гривен. Причина банальна – нам удалось сэкономить больше газа на собственные нужды.

Одним из успехов компании, я считаю, является экономия природного газа на собственные нужды. Это самая большая наша затратная статья. В 2014 году НКРЭКУ установила нам норму 2,2 млрд кубов газа при транзите в 64 млрд. куб. м. Повторюсь, сегодня мы ожидаем транзит 75 млрд куб. м. В тарифе установлена норма 1,6 млрд куб. м и в 1,5 млрд куб. м планируем уложиться, несмотря на рост транспортной работы от запланированного. Если от 2,2 отнять 1,5, получим 700 миллионов кубов экономии газа, умножьте на 7 и получите около 5 млрд грн экономии денежных средств для страны, которая закупает газ в валюте – это такая очень показательная работа Укртрансгаза, ежедневная.

– Как вам это удалось?

– Мы изменили философию. Газовики в основном всегда измеряют газ в кубах. И такие измерения не привязаны к реальности, к деньгам. Мы тысячу раз в день повторяли одну простую фразу: один куб газа – 7 гривен. Когда наши сотрудники начали умножать 100 тыс. кубов на 7 гривен – это 700 тысяч гривен и сравнивать с затратами, которые идут на фонд оплаты труда, материальное обеспечение – философия начала меняться. Кроме философии мы реализовали программу действий по энергосбережению, заменили 400 котлов на наших газораспределительных станциях. Поставили новые двухконтурные котлы, которые обеспечивают минимальное потребление, сделали инвентаризацию каждого метра, который мы отапливаем, усилили лимитную дисциплину. По газоперекачивающим агрегатам, где это было возможно, перешли на электропривод. Показательно, что только по электроприводу в 2015 году мы сэкономили более 200 млн грн. То есть это тотальная экономия, тотальный контроль за каждым кубом газа, за каждым киловатом электроэнергии.

– Как это отразилось на ваших финансовых показателях?

– Если мы сэкономим на газе 700 млн куб. м при росте транспортной работы – это 5 млрд грн экономии для государства в первую очередь. Второе – это наша экономия в расходной части. В результате регулятор снизил нам тариф на транспортировку газа, о чем я уже говорил. То есть в результате выиграет конечный потребитель.

– А зачем экономить, если тарифы снижают? Может есть смысл тарифы оставить, но больше инвестировать?

– По моему мнению, эта ситуация сбалансированная, экономия должна быть стимулирующей. Другими словами, чем больше мы сэкономим, тем больше денег мы сможем инвестировать в модернизацию производственных активов. На самом деле нам грех жаловаться, потому что НКРЭКУ нам утверждает третий год подряд программу капитальных ремонтов и инвестиций, все большую часть средств оставляя нам на капремонты и текущие расходы. То есть мы считаем, что это нормально. Мы экономим – дайте больше денег на производственные расходы. Это пришло не за один день. Это кропотливая ежедневная работа, это систематические бюджетные совещания, программы мер экономии энергетических ресурсов, усиленная лимитная дисциплина, тотальный контроль, рейдовые бригады, выговоры и даже увольнения. Но результат есть.

– Газпром недавно делал заявление, что Укртрансгаз якобы нарушает контрактные требования. Я так понимаю, это было больше как давление на украинского оператора?

– Подобные заявления ‒ абсолютно манипулятивные действия Газпрома. Не сложно догадаться ‒ что российская сторона хочет дискредитировать украинскую ГТС. Для них это болезненный вопрос. Они прекрасно понимают, что государство зарабатывает $2 млрд, что в Украине одна из лучших газотранспортных сетей, которые вообще существуют в мире. Газотранспортный комплекс, который владеет крупнейшей в Европе сетью подземных газохранилищ общей емкостью 31 млрд куб. м, который может в любой момент выдать на-гора, поднять из своих газохранилищ на западной границе необходимый объем газа и выполнить заявку при любых условиях. Кроме этого, украинская ГТС – это миллиард кубов газа в самой трубе. Это также потребительский рынок около 30 млрд куб. м. Для россиян это очень неловкая ситуация, если у них нет контроля над этой ГТС, именно поэтому они постоянно пытаются нас в чем-то шантажировать и обвинять.

У нас вообще конец месяца, балансирование между двумя системами – это своего рода дуэль. Мы должны выполнить максимально четко заявку, чтобы нас не могли обвинить ни в плюс, ни в минус. Если говорить о августе, прежде всего эти колебания вызваны тем, что в летний период, период ремонтов, останавливался Северный поток, а заявку на Европу надо выполнять. Россияне поднимают в таком случае объем транзитной заявки – плюс 30-40 миллионов в сутки через Украину. Для того, чтобы выдать моментально увеличенный объем на западной границе, надо чтобы пришел подходящий объем на восточной. Россияне этого не делают. Они дают заявку, запаздывают с подачей газа на восточной границе, но при этом ожидают моментальной выдачи на западной границе. Мы вынуждены балансировать собственным ресурсом.

В общем у нас есть два варианта: или мы не выполняем заявку на западной границе, и они манипулируют нашим имиджем, или мы выполняем. Тогда россияне понимают, что можно спровоцировать ситуацию по-другому, они перестают выполнять контрактное давление. В таком случае мы включаем в Ромнах станцию и втягиваем газ из РФ. И выполняем все наши заявки.

Подводя итоги сказанному, Украина будет иметь транспортный коридор, Укртрансгаз будет зарабатывать деньги, государство будет получать валюту в одном-единственном случае – если потребители в Европе будут понимать, что мы надежная газотранспортная система. Поэтому мы как партнер должны быть прозрачны, понятны, доступны и прогнозируемы.

– Сейчас Россия пытается снова возродить Турецкий поток и Южный поток, пытается возродить взаимоотношения с Болгарией. Насколько они нужны? Есть ли в этом какой-то экономический смысл?

– Северный поток – это вызов номер один. Приватизация белорусской ГТС Газпромом и увеличение ее мощности на треть – это вызов номер два. Северный поток забрал более 40 млрд куб. м газа. Белорусская ГТС за счет увеличения на 30% также забрала 5-6 млрд куб. м газа. Совокупно у нас больше чем с 110 млрд куб. м транспортная работа упала до 72-75 млрд куб. м. Мы уже несем эти потери. Россияне хотели бы дискредитировать Украину полностью. Им бы хотелось бросить еще одну нить – Северный поток-2, а также обойти южное направление, построив так называемый Южный поток. Это большая политическая борьба. Это угроза для Украины.

Конечно, мы просчитываем перспективы своего развития, рассматриваем несколько вариантов, которые могут быть с 2019 года. Это сохранение действующего транзита, падение до 30 млрд куб. м газа, если бы была вторая нить Северного потока и полностью отсутствовал транзит по территории Украины. К этому также надо быть психологически и экономически готовыми. Понимать, какие потери понесет государство, и какие из них понесет Укртрансгаз, чтобы эффективно работать дальше. Потому что все равно мы будем обеспечивать транспортировку природного газа для нужд потребителей Украины.

Наладка импортных поставок из Европы показала, что Украина может качать газ не только с востока на запад, а с запада на восток. Сейчас у нас есть от операторов ГТС сопредельных стран довольно интересные предложения по развитию и построению новых транзитных маршрутов по территории Украины. Поэтому считаю, что государство должно изучать и должно бороться за такие направления, как боролось в свое время за реверс.

Также нужно помнить, что более десяти лет россияне блокируют взаимоотношения Украины со странами Среднеазиатского региона в части транзита природного газа через нашу ГТС для потребителей Европы, а также импорта голубого топлива из этих стран для отечественных нужд.

- Если мы поговорим о сценарии, что сохраняется все так, как есть, нуждается ли система в глобальной модернизации и реконструкции?

– Большинство наших труб эксплуатируются 50 лет. Чтобы понимать, как долго ими можно пользоваться, должна быть постоянная диагностика их технического состояния. Для этого у нас на предприятии функционирует филиал Техдиагаз. Кроме этого, мы проводим закупку, через систему публичных тендерных торгов, услуг на внутритрубную диагностику, которая дает возможность осуществить точное оценивание состояния трубы. Второе – изоляция защищает трубу и дает ей возможность долговременно эксплуатироваться. За счет диагностики мы должны определять потенциально опасные участки. По состоянию на сегодня мы считаем, что труба рабочая и имеет несколько десятков лет твердого запаса эксплуатации. В течение двух следующих лет мы должны заменить семь опасных участков за счет средств ЕБРР и ЕИБ.

Что касается наших газоперекачивающих агрегатов, то уже спланирована работа по их модернизации на следующие 3-4 года. За счет реализации такой программы мы ожидаем закрыть все проблемные вопросы.

Учитывая значительный профицит мощностей газотранспортной системы Украины, 30% газокомпрессорных станций простаивают в режиме ожидания, очевидно, что незадействованные производственные активы должны быть выведены из эксплуатации.

Мы уже подошли к тому, чтобы утвердить мероприятия на Кабмине, и сказать на весь мир, что мощности 275 млрд куб. м входа на Украину не нужны. Потому что это лишние расходы на содержание персонала, компрессорных станций, агрегатов и все остальное. На 10 следующих лет мы можем отказаться от эксплуатации примерно 400 км газопроводов.

На сегодня у нас есть четкая стратегия действий на ближайшие 10 лет, согласно которой в ближайшее время мы будем приступать к оптимизации ГТС, чтобы она была готова к вызовам, о которых мы с вами говорили: нулевой вариант, 30 и 70 млрд куб. м в год транзитной работы через территорию Украины.

– А как вы можете оценить спекуляции на тему состояния украинской ГТС? Говорят, что изношенная, старая, ржавая, но вы сказали, что еще может долго эксплуатироваться.

– По сути, русская и украинская труба – это одна газотранспортная система, поскольку была построена в советское время для выполнения одной задачи – экспорта природного газа для нужд европейских потребителей. Но наши климатические условия намного лучше, чем у россиян. Тем более мы прилагаем максимум усилий для поддержания ГТС в надлежащем состоянии, поэтому я считаю, что украинская труба в лучшем состоянии. Существует четкая статистика повреждений и аварий на газопроводах Российской Федерации и Украины, поверьте, в Украине они на порядок меньше. Поэтому дискредитация со стороны россиян является просто смешной. Я не вижу каких-то угроз для существования ГТС Украины, за исключением вызовов, которые случались за последние 2,5 года. Они не просчитаны ни в каких учебниках, ни в каких институтах и ни в каких проектах. Речь идет о войне на востоке.

Напомню, что в прошлом году в результате обстрела была чрезвычайная ситуация с повреждением газопровода в сторону Мариуполя. Досрочно, в сложнейших условиях, за 2,5 суток нам удалось восстановить газоснабжение. В этом году имел место такой же случай по Ужгородскому направлению в горной местности. Мороз и пиковые нагрузки. Труба действительно уже не новая, хотя и новая порой не выдерживает нагрузок. Еще был случай по Львовтрансгазу в сторону Польши. Буквально за несколько часов мы выровняли режимы. Наша система построена таким образом, что у нас есть настолько разветвленная сеть газопроводов, что с помощью аналитической работы диспетчеров и инженеров нам удалось оптимизировать потоки, выровнять давление и обеспечивать безаварийную подачу в Европу, что и делаем уже последние полвека.

– А нужен ли Украине международный консорциум по управлению украинской ГТС, куда бы вошла крупная западная компания? Если нет, то почему?

– Логика для Украины в консорциуме очень проста – страна должна иметь партнеров, которые гарантированно обеспечат загрузку ГТС. Все остальное мы можем сделать сами – и обслуживать, и эксплуатировать и модернизировать. Основная задача: сохранить загрузку ГТС, возможно увеличить, добиться новых потоков, новых коридоров – это было бы самым главным вызовом.